| Родин С.А. «Кайфусо» как первая политическая антология Японии |
|
|
| 16.07.2012 г. | |
|
Степан Родин В 645 г. принц Нака-но Оэ, будущий государь Тэнти (668-671) на глазах у своей матери, действующей государыни Когёку [1], с мечом в руках набрасывается на влиятельного сановника Сога-но Ирука [2]. Государыня удаляется во внутренние покои дворца, а Нака-но Оэ со своим помощником, Накатоми-но Каматари (614-669), довершает начатое дело и убивает сановника. По версии, приведённой в мифологическо-летописном своде «Нихон сёки» (720), принц убивает Ирука, поскольку последний «задумал разрушить небесные храмы и прекратить линию наследования Солнцу» [3]. Таким образом, одним из первых деяний будущего государя, правившего Поднебесной из дворца Оми-Оцу, более известного по его китайскому посмертному имени, приписанному историографами VIII в., как государь Тэнти (天智), «Небесный мудрец», было убийство. Смерть и кровь считались сильнейшими источниками ритуальной нечистоты кэгарэ, и правителям надлежало избегать любых контактов с ней [4]. Случай с убийством Сога-но Ирука представляется вопиющим нарушением как придворного церемониала, так и традиционных представлений о допустимом и запретном, именуемых синтоизмом, поскольку ритуальному загрязнению подверглись государевы покои. Сам факт обнажения оружия в присутствии государыни считался недопустимым. Принц Нака-но Оэ сознательно нарушает эти запреты, и оправдывает его лишь одно – он делает это ради защиты государева рода и сохранения правильной линии преемственности власти, линии «наследования Солнцу». С принцем Нака-но Оэ и его единоутробным младшим братом, принцем Оама (государь Тэмму, 天武, «Небесный воитель», пр. 672-686), связан самый сложный внутридинастийный конфликт, длившийся со второй половины VII по конец VIII веков, и начавшийся со «смуты года дзинсин» (672). Находясь при смерти, Тэнти назначает наследником своего сына, принца Отомо (государь Кобун 671-672), однако его свергает принц Оама и сам восходит на престол под именем государя Тэмму. До правления государя Конин (770-781) престол будут занимать исключительно потомки «Небесного воителя». С его именем связаны значительные социально-политические преобразования. При Тэмму также ведётся усиленная работа по разработке идеологических основ государства – издаётся указ о составлении государственных хроник и «Законов Киёмихара» (текст не сохранился) [5]. Особое внимание, уделяемое Тэмму идеологическому компоненту власти, может быть обусловлено как общим курсом на «китаезацию» общества (в чём он продолжал политику Тэнти), так и недостаточной легитимностью самого правителя. Хотя формально не было выработано правил передачи трона, восшествие на престол брата, а не сына государя Тэнти в исторической перспективе воспринималось негативно. Так, в 781 г. при решении вопроса о престолонаследии были приложены все усилия, чтобы не допустить на трон потомка Тэмму, принца Осабэ, уже объявленного наследным принцем. Вместо него на трон был посажен принц Сиракабэ, потомок Тэнти, хотя его мать даже не принадлежала к верховной японской аристократии, а происходила из рода Такано, потомков королевской семьи Пэкче [6]. По нашему мнению, внутридинастийный конфликт, в результате которого на троне оказался Тэмму и его потомки, отразился в большинстве письменных памятников VIII в. Интересующие нас сведения содержатся в поэтической антологии «Кайфусо» (751), анализу политической составляющей которой мы и посвятили настоящую статью. Хотя поэзия относится к разряду изящной словесности-вэнь, составители антологии преследовали совершенно определённые политические цели и находились в рамках конъюнктурной системы, пренебречь которыми они не могли. Несмотря на то, что государь Тэнти «прославился» как убийца Сога-но Ирука и потерпел поражение от войск корейского государства Силла и китайской династии Тан в 663 году [7], потомкам он запомнился вовсе не ратными деяниями, а внедрением идей китайской образованности и развитием литературного творчества, в том числе сложения китайских стихов-канси. Так, по инициативе Тэнти было открыто первое в истории Японии придворное учебное заведение. Образ мудрого правителя создаётся и в предисловии к первой в Японии поэтической антологии, «Кайфусо»: «Прежний император Оми (Тэнти – С.Р.) получил мандат [Неба], открыл-расширил императорское дело, открыл-расширил государевы деяния так, что соответствовали они путеводным Небу-Земле и просияли в благородном космосе. Он полагал, что для упорядочивания манер и улучшения нравов нет ничего лучше письменности, а для разлива добродетельности и просвещения тела нет ничего первее наук. А потому он учредил школу, призвал молодых и талантливых, установил пять церемоний, учредил сто законов. Его законы и установления по своим размаху и широте не имели себе равных, начиная с глубокой древности» [8]. Составление антологии «Кайфусо» проходило, по всей видимости, под контролем рода Фудзивара, чей основатель, Накатоми-но Каматари, был ближайшим сподвижником Тэнти. Род Фудзивара не устраивало положение, при котором на трон возводились потомки государя Тэмму и его супруги Дзито. Помимо прочной ассоциации Тэнти и Каматари, неприятие Тэмму было вызвано, возможно, ещё и тем, что в ходе «смуты года дзинсин» был казнён брат Каматари, Канэ [9]. В VIII веке положение дома Фудзивара не раз оказывалось под угрозой, однако наиболее значительные неприятности ему доставил внук Тэмму и сын принца Такэти, принц Нагая. Со смертью Фудзивара-но Фухито, второго сына Каматари, карьерный рост представителей этого клана замедлился, а главную должность в чиновничьей иерархии в 724 году занял принц Нагая [10]. Неоднозначность отношений между представителями рода Фудзивара и принцем Нагая видна как из текста антологии «Кайфусо», так и хроники «Сёку нихонги». В «Кайфусо» имплицитно содержится идея о неподобающем поведении Нагая и его неправедном желании составить конкуренцию государю. Многие стихотворения, сложенные на поэтических собраниях в усадьбе принца, приписывают ему обладание качествами, свойственными лишь правящему государю: добродетелью-току, мироустроительными потенциями [11], а предисловие к стихотворению № 65 и вовсе утверждается, что он установил «единство письменности и ширины дорог». Представители рода Фудзивара, напротив, очень аккуратно относились к возможной интерпретации их действий как посягательства на права государева рода. В «Кайфусо» помещены также 9 биографий «поэтов прошлого», из них 4 – биографии принцев, трое из которых были потомками Тэнти и лишь один – Тэмму. Открывается антология жизнеописанием принца Отомо, (он же – государь Кобун). Принц Отомо характеризуется исследователями как самый способный из детей Тэнти. В 670 году ему было суждено стать первым в истории Японии Главным министром и возглавить Государственный совет Дадзёкан, учреждённый годом позже [12]. Жизнеописание [13] превозносит качества Отомо и обвиняет Тэмму в узурпации трона, называя его «обманщиком». Показательно, что Каматари приписывается предвидение данного события, однако утрату мандата Неба принцем Отомо он предотвратить не смог. За жизнеописанием следует стихотворение кисти принца, превозносящее добродетель Тэнти. Положительной характеристики удостаиваются в «Кайфусо» также принц Кавасима, второй сын Тэнти, и принц Кадоно, внук Тэнти и сын Отомо. Кавасима наделён «нравом спокойным и великодушным», «манерами изящными» и преданностью государю. В тексте указывается, что Кавасима был дружен с принцем Оцу, третьим сыном Тэмму, однако донёс государю о замыслах своего друга, якобы планировавшего переворот. Составители антологии вступаются за потомка Тэнти: «И по сей день мы сомневаемся в том, что очернил он друга, не попытавшись перед тем образумить его» [14]. Позиция составителей более чем ясна – в тексте употребляется личное местоимение, что встречается в подобных памятниках чрезвычайно редко. Сам принц Оцу не наделяется отрицательными характеристиками напрямую [15]. Говорится лишь о том, что он был «сбит с толку» наветами «дурного монашка» из Силла, и «беззаконие замыслил». В очередной раз доносится до нас голос составителей: «Ах-ах, как же печально! Превосходными талантами обладал, а верноподданность и сыновний долг не исполнил» [16]. Покушение на престол являлось тягчайшим преступлением в глазах японской элиты и весомым аргументом для устранения потенциального мятежника. Верно, как нам думается, и то, что высшей заслугой перед государством было способствование правильной передаче престола. Подтверждение этому находим в жизнеописании принца Кадоно, внука Тэнти [17], где Тэмму и его потомки уже напрямую обвиняются в нарушении порядка «наследования Солнцу», а потомок Тэнти представлен гарантом соблюдения «правильного» порядка престолонаследия. Для потомков Тэмму такое утверждение было равносильно признанию отсутствия легитимности. На наш взгляд, позволительно говорить о «Кайфусо» как памятнике политической мысли, отразившей отношение составителей к приходу к власти династийной линии Тэмму. Разумеется, не все образцы поэзии данного памятника связаны только с политикой, однако если речь идёт о красоте мира или природы, то зачастую это не просто выражение эстетического, лирического чувства наблюдателя, но моделирование идеального образа универсума, правильно управляемого, и поэтому красивого. Правильно же управлять мог «мудрец», но не «воитель». Примечания:
Источник: Родин С.А. «Кайфусо» как первая политическая антология Японии // Новый взгляд. Япония: переломные моменты истории: сб. конф. Japan Report, 15-16 окт. 2011. – М.: «Наталис», 2012. – сс. 5-13. Родин Степан Алексеевич, аспирант Института Восточных Культур и Античности, преподаватель кафедры Истории и Филологии Дальнего Востока |
|
| Последнее обновление ( 26.12.2012 г. ) |
| « Пред. | След. » |
|---|
