| Полхов С.А. «Дзинкайсю» - законодательное уложение Датэ Танэмунэ (1536 г.) |
|
|
| 25.07.2013 г. | |
«Дзинкайсю» - законодательное уложение Датэ Танэмунэ (1536 г.)С.А. ПолховВ данной публикации впервые представлен перевод на русский язык самого большого законодательного свода периода «воюющих провинций» (Сэнгоку дзидай - 1467-1590гг.) - «Дзинкайсю» (塵芥集)[1] (далее «Д»). Данное уложение было создано в 1536г. по приказу даймё Датэ Танэмунэ (伊達稙宗), княжество которого занимало обширные земли в северных провинциях Муцу и Дэва. Время создания свода приходится на период политической децентрализации и упадка сёгуната Асикага, когда военное правительство (бакуфу) лишилось каких-либо серьезных рычагов контроля над периферией. «Дзинкайсю» дает в распоряжение исследователя неоценимый материал для изучения княжеств фактически независимых от сёгуна правителей эпохи Сэнгоку (сэнгоку даймё) XVI-го столетия. На севере Японии в провинциях Муцу и Дэва сэнгоку даймё происходили не из военных наместников сёгуна (сюго) или их заместителей (сюгодай), а из местных могущественных землевладельцев, занимавших посты дзито еще со времен Камакурского сёгуната[2]. Даймё Датэ возводили свой род к одной из ветвей знаменитого клана Фудзивара. Принадлежавший к ней воин из провинции Хитати по имени Томомунэ получил в награду от Минамото Ёритомо за участие в 1189г. в походе против «северных Фудзивара» пост дзито в уезде Датэ провинции Муцу, отчего он сам и его потомки стали прозываться Датэ. Уже в начале XV в. род Датэ контролировал обширные области в Муцу и Дэва[3]. Датэ оказали поддержку сёгунам Асикага во время их конфликта с камакурским наместником (Камакура кубо). В условиях ослабления центральной власти после междоусобной войны годов Онин-Буммэй (1467-1477) дом Датэ сумел удержать свои позиции и расширить владения. Танэмунэ, 14-й представитель рода Датэ (1488-1565), превратился в одного из наиболее могущественных властителей северной Японии. В 1522г. сёгунат пожаловал Танэмунэ никогда ранее не существовавшую должность сюго провинции Муцу, фактически признав его первенствующее положение среди властителей северных областей Японии. Позднее его наследник Харумунэ (1519‐1577) добился от сёгуна назначения на пост Осю тандай, наместника центрального правительства в Муцу. Эта должность с XV в. была наследственным достоянием клана Оосаки и ее переход под контроль дома Датэ повысил его политический авторитет в глазах воинов севера Японии. Датэ Танэмунэ проводил активную военную и внешнюю политику. Он заключил альянсы и породнился со многими соседними военными домами, выдав своих дочерей за представителей кланов Сома, Оосаки, Тамура, Касаи и др. Принятие в 1536г. законодательного свода «Дзинкайсю» было одним из звеньев его политики, нацеленной на укрепление контроля над своими владениями, формирования податной системы и ограничения самостоятельности вассалов. Так, в 1535г. в княжестве Датэ был составлен «Мунэяку никки» - налоговый список, в котором фиксировался объем налогов мунабэцусэн (с каждого двора), уплачивавшихся различными областями княжества. В 1538г. появился налоговый реестр «Тансэн котё», в котором указывались размеры тансэн - подати, платившейся с заливных полей деревнями княжества. В 1542г. началась междоусобная борьба между Танэмунэ и его наследником Харумунэ (Уцуро-но ран - «смута в клане» или Тэмбун-но ран - «смута годов Тэмбун»). Харумунэ приказал задержать отца и заточил его в замке Нисияма (уезд Датэ, провинция Муцу). Вассалы Датэ разделились на два враждующих лагеря, один из которых поддерживал отца, а другой сына. Продолжавшаяся шесть лет смута завершилась поражением Танэмунэ. В 1548г. Танэмунэ и Харумунэ при посредничестве сёгуна Асикага Ёсихару примирились. Танэмунэ после этого отрекся от власти и принял монашеский постриг[4]. Смуту можно считать реакцией, в том числе, и на принятие кодекса «Дзинкайсю», с помощью которого Танэмунэ стремился укрепить свою власть[5]. Своего расцвета дом Датэ достиг при правнуке Танэмунэ Масамунэ (1567‐1636), который контролировал районы провинций Муцу и Дэва, соответствующие современной территории префектуры Фукусима, уезда Окитама префектуры Ямагата, префектуры Мияги и южной части префектуры Иватэ. В 1590г. Масамунэ по призыву Тоётоми Хидэёси прибыл с войском для участия в осаде Одавара, главного замка дома Гоходзё, и изъявил покорность объединителю Японии. После установления власти сёгуната Токугава Масамунэ стал основателем княжества Сэндай с годовым доходом в 620 тыс. коку риса, которое просуществовало до конца эпохи Эдо[6]. В настоящее время точно неизвестны изначальные названия многих законодательных кодексов периода «воюющих провинций». В историографии используются их условные наименования. В этом смысле «Дзинкайсю» - исключение, достоверно известно, что это подлинное название свода, которое, как отмечают японские ученые, полисемантично. Еще Такигава Масадзиро писал, что слово «дзинкай» - сор, мусор, - входящее в название кодекса, передает включение в его текст разных тем и вопросов, которых столько в уложении, сколько на свете есть разных соринок[7]. Кобаяси Хироси полагал, что слово «дзинкай» в данном случае имеет и другие значения: «пустяковый, «незначительный», «грязь»[8]. По его мнению, с которым трудно не согласиться, в наименовании уложения можно усмотреть отражение культурных связей дома Датэ с императорским двором и аристократией Киото. Слово «дзинкай» входит в названия поэтических сборников эпохи Муромати, тем самым название свода носит «литературный» характер[9]. Подобные аллюзии не кажутся случайными, учитывая популярность столичной элитарной культуры и образа жизни кугэ среди провинциальных воинов в период «воюющих провинций». Японский историк пришел к выводу, что «Дзинкайсю» содержит два основных смысла: 1) обширное собрание коротких, отрывочных положений, сведенное в один кодекс; 2) свод законов, составленный одним из провинциальных даймё (в названии проявляется оттенок самоуничижения)[10]. Исходя из этого, «Дзинкайсю» можно перевести на русский язык как «Собрание множества соринок». Принятие «Дзинкайсю» отражает не только усиление власти Датэ Танэмунэ над княжеством, но и стремление создать судебник для регулирования новых проблем и противоречий эпохи «воюющих провинций». Едва ли можно считать «Дзинкайсю» просто сборником обычно-правовых норм. Хотя в ряде статей признаются местные обычаи, например, в спорах вокруг пользования водой, горами, пустошами (ст.84,85,122,123), в своде ясно прослеживается устремление княжеской власти сконцентрировать в своих руках важные судебные и административно-полицейские прерогативы. В ст.39,78,152 подчеркивается превосходство и исключительная сила закона Датэ относительно обычно-правовых принципов справедливости и морали. Тяжкие преступления (убийство, воровство, разбой, поджог, вооруженные стычки и др.) предписывалось в обязательном порядке рассматривать в суде даймё. Оглашение приговора в отношении обвиняемых объявлялось исключительной прерогативой даймё и его вассалов. Любой самосуд, месть, попытка наказания преступника до суда и вынесения вердикта княжеским судом ставились «вне закона» (ст.35,39,40,54,70). Эти статьи свода можно рассматривать как попытку ограничения судебных и полицейских прерогатив местных землевладельцев в их вотчинах и поместьях. Даймё в «Дзинкайсю» стремился представить себя носителем высшей судебной и распорядительной власти в уделе, он брал на себя и роль арбитра, который не только разбирал споры между вассалами по поводу земли, водных ресурсов, владения слугами и холопами, но и вмешивался во «внутренние» дела вассальных домов. Так, судом даймё разбирались тяжбы о главном наследнике служилого клана (ст.124), споры между главой клана и его братьями (ст.106). В уложении охранялись права на землю служилого человека (матахикан) вассала, который напрямую от даймё (а не через своего господина) получил разрешение на покупку земли (ст.103). Княжеская власть также распоряжалась конфискованными у преступников землями (ст.98,99). Вместе с тем явное стремление даймё монополизировать судебные прерогативы в «Дзинкайсю» совмещалось с отсутствием централизованной судебной системы и системы исполнения наказаний, сохранением важных полномочий в области суда и наказания преступников в руках местных землевладельцев. Инициаторами не только «гражданских», но и «уголовных» исков зачастую были сами потерпевшие. Кроме того, во время тяжбы доказательства своей правоты обязаны были искать сами тяжущиеся. На них возлагалась обязанность самолично привести икэгути (подозреваемых в совершении тяжкого преступления). Уложение описывает конфликтные ситуации, когда схваченный икэгути затем бежал и, являясь в княжеский суд, обвинял тех, кто его задержал, в разбое и грабежах (ст.53). Подозреваемых подвергали пыткам, которые согласно кодексу были законным средством допроса (ст.50,52). «Д» знает случаи гибели икэгути, который мог вспороть себе живот или откусить язык (ст.51). В ряде статей обвиняемый мог снять подозрения с себя только одним способом: лично задержав того, кто мог быть настоящим преступником (ст.31). Наказанием преступника после вынесения вердикта суда нередко занимались сами потерпевшие (или связанные с потерпевшим родственными или иными узами люди). В своде описываются случаи сопротивления исполнению наказания со стороны преступников, которым приходили на подмогу их родственники, свойственники и соседи (ст.23,52). Судя по всему, попытка казни могла перерасти в настоящее сражение между исполнявшими приговор и пытавшимися отбить преступника. Правда в такое противостояние вмешивалась княжеская власть, объявлявшая незаконным сопротивление исполнению приговора. В ст.24 фактически разрешалась кровная месть убийцам близких родственников (родителей, детей) после осуждения преступников в княжеском суде и их изгнания. Кроме того, мужу разрешалось самолично казнить изменившую жену и ее любовника (ст.162,164). Сохранялась судебная власть дзито над крестьянином, господина над несвободными слугами и холопами, которую даймё не только признавал, но и стремился оберегать. В ст. 18 господин вправе убить зависимого человека, который без приказа, желая отомстить за хозяина, убил его врага. По ст.54 хозяин может наказать своего слугу, оказавшегося вором. Всё это не позволяет говорить о наличии строго централизованной и жестко регламентированной административно-судебной системы в княжестве Датэ. Судебные прерогативы не были присвоены даймё и его должностными лицами, ими обладали и вассалы Датэ и даже крестьяне, также владевшие зависимыми слугами и холопами. В заключение необходимо отметить, что содержание «Дзинкайсю», по-видимому, отражает реально существовавшие в уделе Датэ социально-экономические отношения. Кодекс не был лишь набором оторванных от жизни законоположений, повторявших лишь интенции даймё и его окружения. Вместе с тем нельзя не признать, что практическое применение этого свода в судебной практике периода Сэнгоку остается невыясненным. Полный текст статьи см. Полхов С.А. «Дзинкайсю» - законодательное уложение Датэ Танэмунэ (1536г.) // Япония 2012. Ежегодник. М., 2012, с.293-340. Автор - Полхов Святослав Александрович, сотрудник Центра японских исследований Института Востоковедения РАН, к.и.н. Основная область научных интересов в настоящее время - социально-политическая история Японии периода Сэнгоку. Опубликован ряд исследований и переводов законодательных уложений Сэнгоку даймё в таких изданиях, как «Восток» (Oriens), «Япония. Ежегодник», «Труды Института восточных культур и античности РГГУ» (Orientalia et Classica). [1] Ранее этот юридический памятник переводился на немецкий язык (Wilhelm Rohl. Jinkaishu. - Ein Beitrag zum mittelalterlichen japanischen Recht. Tokyo. 1960). Автор статьи не смог ознакомиться с этим переводом, поскольку соответствующий труд немецкого историка, исследовавшего кодекс, отсутствует как в российских библиотеках, так и в свободном доступе в сети Интернет. Обстоятельная критика исследования и перевода В.Рёля содержится в Кобаяси Хироси. Датэ-кэ Дзинкайсю-но кэнкю (Исследование «Дзинкайсю» дома Датэ). Токио. 1970, с.377-396. [2] Кобаяси Сэйдзи. Оу-ни окэру сэнгоку даймё-но сэйрицу то тэнкай. Ромбун найё-но ёси (Становление и развитие власти сэнгоку даймё в Муцу и Дэва. Основные тезисы диссертации). 1972, с.133. [3] Сэнгоку даймё дзиммэй дзитэн (Словарь имен сэнгоку даймё). Под ред. Абэ Такэси, Нисимура Кэйко. Токио. 2006, с.495. [4] Кобаяси Сэйдзи, Ямада Акира. Фукусима-кэн-но рэкиси (История префектуры Фукусима). Токио. 1981, с.87-88. [5] Кобаяси Хироси. Указ. соч., с.89. Дополнительными факторами, повлиявшими на смуту, стали конфликты между дзито относительно земельных владений, а также противоречия внутри военных домов, связанные с переходом к системе единонаследия, указывал Кобаяси Хироси. [6] Кобаяси Сэйдзи. Датэ Масамунэ // Сэкай дайхякка дзитэн (Большая всемирная энциклопедия). Под ред. Сюити Като. Электронное издание. Хэйбонся. 2007. [7] Такигава Масадзиро. Нихон хосэй-си (История японской правовой системы). Токио. 1937, с.369. [8] Кобаяси Хироси. Указ. соч., с.16. [9] Там же, с.32,33. [10] Там же, с.35. |
| « Пред. | След. » |
|---|
