| Ковригин Е.Б. Эволюция японской официальной помощи развитию государствам Тихоокеанской Азии в XXI в. |
|
|
| 20.11.2013 г. | |
Ковригин Е.Б.Эволюция японской официальной помощи развитию государствам Тихоокеанской Азии в XXI веке: новые цели, стимулы и барьерыВ выступлении анализируется эволюция японской официальной помощи развитию (ОПР) (=ODA) на примере стран Юго-Восточной Азии с 1950-х годов по настоящее время. ЮВА и АСЕАН в частности является традиционным фаворитом Японии: с 1978 года она удерживает первое место как донор ОПР региону. За почти 60 лет претворения в жизнь программ помощи ее мотивы и цели менялись, переплетались и по-разному интерпретировались. Однако, большинство обозревателей и поныне считают японскую «модель помощи» в основном ориентированной на экономические, неомеркантилистские цели. Философская основа японской ОПР ближе всего к понятию «девелопментализм» (в отличие от «базовых нужд человека»).С 1989 по 2001 год Япония удерживала 1-е в мире место по объемам трансфертов в развивающиеся страны (иеновые займы плюс безвозмездные гранты). С наступлением XXI века начались ежегодные сокращения объемов ОПР, и Япония откатилась на 5-е место среди доноров. Сокращения вызывались в основном старением населения и уменьшением налоговой базы. Имеются также другие причины для непрестижных для Японии статистических данных. Основу её помощи в ХХ веке составляли не гранты, а льготные займы. В XXI веке займы стали «созревать» (tomature) и выплаты по ним из столиц стран-должников возрастают с каждым годом. Эти выплаты вычитаются из суммы новых трансфертов, в результате чего размеры ОПР ряду реципиентов превращаются даже в отрицательную величину. В то же время, по объему новых («брутто») выплат Япония по-прежнему является великой державой, сопоставимой с США. Особая японская модель экономической помощи в ЮВА ведет происхождение от послевоенных репараций (или квази-репараций), которые она выплачивала жертвам своей агрессии в Тихоокеанской войне. Уникальным образом, благодаря репарациям Япония сумела закрепиться на рынках новых независимых государств, приучив их к своей продукции и услугам. Параллельно с этим осуществлялся плавный переход к уже добровольной помощи. Соединенные Штаты, обремененные отрицательным платежным балансом и войной во Вьетнаме, стимулировали японское содействие антикоммунистическим режимам. На долгое время ОПР стала главным, если не единственным, инструментом японской дипломатии в ЮВА (а также в Восточной Азии и в Океании). Именно в ЮВА складывалась так называемая триада «внешняя торговля - прямые зарубежные инвестиции - ОПР», в которой ОПР играла роль «смазки» для японских частных корпораций. «Фаворитом в квадрате» по этой части надолго стала Индонезия, управляемая брутальным режимом Сухарто. Важной вехой на пути Японии к желанному лидерству в регионе явилось создание в 1966 году Азиатского банка развития (АБР), где первоначальный взнос Японии составил ту же сумму, что и взнос США. Сильные позиции в АБР обеспечивали Японии косвенный контроль над потоками многонациональной помощи в ЮВА и в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом. В 1977 году японский премьер-министр Т. Фукуда огласил т. н. «манильскую доктрину» об установлении «особых отношений» между государствами-членами АСЕАН и Японией. В рамках таких отношений своим возрастающим финансовым и техническим содействием Япония начала обновлять инфраструктуру стран ЮВА, после чего туда хлынул поток частных инвестиций с японского архипелага. Вскоре у стран АСЕАН возник мощный конкурент по части деления «пирога» японской помощи - Китайская Народная Республика (с 1979 по 2008 год). Впрочем, находясь в расцвете своего экономического могущества Япония могла позволить себе растущие суммы помощи и Китаю и Юго-Восточной Азии. В целом географическая структура ОПР стала заметно диверсифицироваться как следствие давления Запада в пользу помощи наиболее бедным районам планеты. В 1992 году кабинетом министров была принята Национальная Хартия ОПР, ставшая своего рода ориентиром для «селекции» стран-реципиентов. В конце 1990-х годов наметившаяся тенденция к урезанию льготных трансфертов за рубеж была прервана мощным финансовым кризисом в АСЕАН и Южной Корее, в преодолении которого Япония сыграла важную роль. Вскоре в Японии столкнулись между собой две противоречивые тенденции. С одной стороны, японские корпорации настойчиво требовали увеличить своё участие в возведении объектов инфраструктуры в ЮВА и в Китае, и правительство пообещало дать им более широкий доступ к заграничным проектам. Параллельно среди японских элит пробивала себе дорогу противоположная, «гуманитарная» мотивация. В новой редакции Хартии ОПР (2003 г.) была официально закреплена комплексная концепция «безопасности человека», объединившая концепции «свободы от нужды» и «свободы от страха». С тех пор японским руководителям приходится лавировать между девелопментализмом и «безопасностью человека» при выработке программ помощи, объясняя их и гуманитарными соображениями и «соображениями пользы» для самой Японии. Еще одним камнем преткновения явилась дилемма между безвозмездными грантами и иеновыми займами. Гранты противоречат негласному принципу японских государственных органов «занять деньги, наладить бизнес, получить прибыль и вернуть долг заимодавцу». Под давлением западных доноров доля грантов все же возрастала, и трансферты в 2000-х годах стали делиться примерно поровну между займами и дарами. При этом важную роль играет провозглашенный в 1990-е годы подход, согласно которому, чем ниже стартовый уровень развития стран-партнеров, тем мягче для них условия содействия со стороны Токио. В наиболее отсталые страны Япония сейчас направляет практически только безвозмездную помощь. Тем не менее, по доле грантов она продолжает занимать последнее место среди членов ДАК. Между тем, пристрастие японских органов ОПР к созданию объектов инфраструктуры вошло в противоречие с общемировой тенденцией, связанной с глобальными вопросами, такими как деградация окружающей среды. Лишь немногие страны Тихоокеанской Азии имеют возможность сами контролировать её состояние. Важно, что именно в сфере экологии Япония может использовать свой огромный положительный опыт. Особый интерес в этом плане представляет собой масштабный проект комплексного развития в бассейне реки Меконг, где сталкиваются интересы целых пяти развивающихся стран. Им со стороны Японии обещано, что крупные средства будут выделены не только на развитие инфраструктуры, но и на борьбу в парниковыми газами и изменениями в климате. Экономическое «созревание» ряда стран-членов АСЕАН (Малайзия, Таиланд и др.), привело к тому, что их нужда в помощи извне сократилась. Главным приоритетом по линии сотрудничества стало выравнивание уровней развития между «старыми» и «новыми» членами АСЕАН - не без пользы для самой Японии. Вызывают интерес сдвиги в помощи Вьетнаму и Мьянме (Бирме), которым раньше по политическим причинам практически не уделялось внимание. Интерес японских корпораций к новой экономике Вьетнама привел к тому, что эта республика в начале XXI века обогнала даже Китай по размерам льготных платежей из Токио. Десятилетием позже, когда Мьянма вышла из числа «стран-изгоев», она стала как магнит притягивать частных инвесторов из Японии, а это вынудило власти в Токио пообещать мощные трансферты ОПР для вывода ее инфраструктуры из плачевного состояния. Особую остроту ситуации вокруг помощи ЮВА придает растущая жесткая конкуренция за влияние со стороны Китая. Его валютные резервы позволяют оказывать практически неограниченное экономическое содействие этому региону, и тому имеется уже много примеров. Для Японии сложность задачи заключается в том, чтобы «не потерять» Индокитай и всю Юго-Восточную Азию и в то же время минимизировать трения с Китаем, не дать разгореться пламени политического соперничества в регионе. |
| « Пред. | След. » |
|---|
