Императрица Харуко. Жена Реформатора

Левшова Надежда

Великие изменения произрастают из случайностей, а ход истории способен повернуть даже один человек, у которого есть цель и мужество для ее достижения. Для Японии таким человеком стал Мацухито - сто двадцать второй Император закрытого и катастрофически отсталого на тот момент островного государства взошел на престол 3 февраля 1867 г.

Пятнадцатилетнему юноше предстояло стать первым Императором, воспринявшим культурные и материальные основы западной цивилизации. Это радикально изменило вектор развития Японии - в эпоху Мацухито (Император Мэйдзи, 1867 - 1912 гг.) страна совершила мощнейший скачок в развитии, превратившись в одну из процветающих мировых держав. Но даже в период великих свершений и великого почитания фигура Императора не затмила ту женщину, которая была рядом с ним - Императрица Сёкэн сделала для развития Японии не меньше, чем ее муж.

История правления легендарной четы началась в марте 1869 г. Молодой Император Мэйдзи женился на принцессе Ичиро Масако, третьей дочери Ичидзё Тадака, левого министра из клана Фудзивара, который издревле поставлял невест правящей элите. В его руках был и институт «кампаку» (канцлера) - брак полностью соответствовал делу укрепления императорской власти.

Хрупкая и маленькая по европейским понятиям (152 см), а для японки - среднего роста (которым считалось 145 см), Ичиро на три года была старше Мацухито. С точки зрения традиций браков высоких особ такая разница в возрасте не приветствовалась, но ради такого случая, проблема была решена: невесте официально изменили дату рождения [1]. Когда все формальности были улажены, состоялась помолвка, после которой Ичиро стала зваться «Харуко», что подчеркивало ее рост и безмятежную красоту.

Фото 1. Императрица Харуко

Харуко не была красавицей, но отличалась яркой индивидуальностью - острый ум, сильный характер, железное самообладание и талант поэтессы рождали удивительное обаяние и покоряли сердца окружающих. Будущая Императрица прошла традиционную школу девушки из японской аристократической семьи: литература, искусство походки, плавность движений, умение танцевать, рисовать, составлять икебану, играть на музыкальных инструментах - все это входило в обязательную программу обучения [2].

Харуко росла настоящим чудо-ребенком и проявляла недюжинные способности: к четырем годам уже могла читать традиционную поэзию, а в пять лет сочинила первые собственные стихи «вака». К семи годам с небольшой помощью она читала некоторые классические китайские тексты и изучала японскую каллиграфию. К двенадцати она уже владела мастерством игры на «кото» - традиционном японском струнном инструменте, и увлекалась драмой театра «Но». Так же, как и подобает каждой принцессе, она в совершенстве составляла икебану и могла провести чайную церемонию.

Итак, Харуко стала Императрицей Сёкэн. Впервые за многовековое существование государства, ей пожаловали отдельный титул «кого» - «императорская жена». В эпоху Мэйдзи (период правления Мацухито) это было сделано впервые - таким образом, Императрица начала играть роль официального публичного лица. До этого периода супруга правителя Японии такого права не имела.

Первые шаги при дворе

8 ноября 1869 г. молодая Императрица отбыла из Киото в новую столицу страны - Токио, где тут же столкнулась с новыми веяниями в верховной власти. Вопреки традиции, Мацухито настоял, чтобы она, как и все старшие леди, посещала образовательные лекции, которые регулярно читались для него. В них рассказывалось о жизни Японии и событиях в других странах.

Молодая женщина делала свои первые шаги при дворе в оковах многовековых условностей. Еще со времен эпохи Хэйан (794-1185 гг.) действовала традиция, в соответствии с которой знатные дамы на людях должны были прикрывать свое лицо. Эта практика принимала крайне жесткие формы - в том числе и для супруги Императора. Она могла присутствовать на аудиенциях вместе с мужем, но постоянно должна была находиться за непроницаемой ширмой - чтобы не быть доступной постороннему взгляду.

По воспоминаниям Цуда Умэ (одной из девочек, специально отобранных для отправки обучению в США - ей тогда было семь лет), церемония напутствия Императрицы была организована строжайшим образом. Харуко находилась за тяжелой ширмой, перед которой девочки преклонили колени: «попытайся даже мы поднять глаза, [через нее] не проникал взор, но за которой, как мы знали, находилась священная императрица» [3]. Подарком-напутствием Харуко детям стали отрезы шелка и кусочки пирожного.

Поведение и внешний облик женщины, как часть традиционной культуры Японии, находились в жестких ритуальных рамках. Одним из обычаев были чернение зубов и бритье бровей - при этом первый ритуал, заимствованный из Кореи, упоминается еще в XI веке в книге «Повесть о Гэндзи». Черные зубы демонстрировали замужний статус женщины: считалось, что этот цвет всегда остается неизменным, и такими же будут отношения между супругами. Жена, черня зубы, как бы клялась в верности мужу.

Вот что рассказывает об облике японских женщин и их поведении и нарядах до эпохи Мэйдзи гардемарин А. Муханов с русского фрегата "Аскольд". Послание датируется летом 1859 года и отправлено из порта Нагасаки: «Она (девушка) только что вернулась с дальней религиозной процессии и не успела еще снять свой праздничный наряд; он состоял из двух или трех шелковых халатов, сшитых по краям золотым шнурком, сверх которого был надет еще четвертый из крепа, так же шитый, со звездочками из розового шелка и длинным шлейфом. Распахнувшись от шагов эти платья, позволяли видеть пунцовую недлинную юбку.

...Лицо и шея от природы белые, были (увы!) набелены еще так, что на щеках румянец совсем исчез, а сзади на шее была проведена полоса, будто мелом черкнули; губы алели от румян. ... Халаты были перевязаны широким поясом, который сзади образовал огромный узел; кроме того был еще пояс из белого крепа с шелковым узором. Вот полное описание убора японской девушки. Не подумайте, что она принадлежит к богатому сословию - нисколько, - это довольно бедное семейство, но страсть к нарядам развита у японских женщин. Нас приняли очень радушно, подали чаю, ужин» [4].

Традиция меняла лица японских женщин коренным образом. У аристократов считалось верхом моды сбривать брови: вместо них рисовались большие, цветные, округлой формы пятна, доходящие до лобных бугров. Рисовали и новые брови - чуть выше и под другим углом, а по линии волос проводили линию тушью. Что же касается косметики, то ее употребляли как женщины, так и мужчины. Все придворные, как и сама императорская чета, являлись на приемы набеленными и нарумяненными. Лица присутствующих на рауте часто представляли собой неузнаваемые маски.

В 1870 году Правительство Японии полностью запретило указанные выше практики - этому решению напрямую способствовала Харуко. Законопослушность заставила японок отходить от многовекового стандарта внешнего облика, делая его более «европейским», естественным и натуральным. Не последнюю роль в «крамольных» переменах сыграл и тонкий дипломат Ито Хиробуми, советник Императора. Чтобы обеспечить своему властелину и его супруге международное признание, он убедил Императрицу «подправить» многовековые правила двора.

Первым шагом на пути к коренным преобразованиям стало регулярное появление Императрицы на людях. Харуко стала неизменной участницей дипломатических приемов, но еще использовала облачение и косметику «дореформенного образца»: обильно напудренная, с толсто заплетенной косой, контрастно выделяющимися черными зубами и прочими обязательными атрибутами древней традиции появления на публике. В таком виде она больше напоминала движущуюся куклу, а не живую женщину.

Это появление положило конец древнему обычаю - дворцовая ширма навсегда отошла в прошлое, и Харуко, наконец, явила свое лицо прибывающим с дипломатическими визитами иностранцам. Один из них позднее отмечал в своих дневниках: «Она оказалась такой маленькой, ах, такой маленькой грацией с точеными аристократическими чертами лица, с очень полной нижней губой. Ее обильно напудрили... волосы уложили в особой дворцовой манере, с густо набриолиненной косой за спиной» [5].

Прошло совсем немного времени, и уже на встрече с английскими принцами Альбертом и Георгом Императрица была с отбеленными зубами и натуральными, невыщипанными бровями. Отменила Харуко и свинцовые белила, заменив их легкой рисовой пудрой. Жена британского дипломата, состоявшего в высокой делегации, отмечала: «Ее [Харуко]карие глаза [были] полны жизни и ума... Платье из розовато-лиловой парчи украшала брошь с большим превосходным сапфиром» [6].

При этом она не высказывала никакого удивления - это дает основание полагать, что Императрица уже к этому моменту выглядела вполне по-европейски.

Мода и стиль одежды

Разделяя убеждения мужа (вольно или невольно - многие исследователи не до конца однозначно определяются с оценкой), Харуко начала вносить изменения и в традиции ношения одежды японскими женщинами. В качестве фундаментального документа стало распоряжение Императора от 4 сентября 1871 года, которое содержало в себе следующее предписание:

«Полагаем Мы, что одеждам следует меняться в лучшую сторону во времена перемен, а мужи государственные должны своим авторитетом определять их. Нынешние одеяния и головные уборы были определены по примеру установлений, существовавших в древнем [китайском] государстве Тан. Они скроены ниспадающими и оставляют впечатление слабости. Считаем это весьма прискорбным. В нашей божественной стране с самого начала управление осуществлялось с опорой на военных. Сын Неба являлся главнокомандующим войсками, а люд поклонялся его обличью. Государь Дзимму [трад. 660-585 до н.э.] при свершении своих изначальных дел и государыня Дзинго [трад. 201-269] во время похода в Корею одевались совсем не так, как принято сейчас. Выглядя слабым, как можно управлять Поднебесной хотя бы один день? Так что теперь Мы желаем решительно изменить установления относительно одежды и обновить их, возвратиться к временам предков и построить государство с почтением к военному. Вы, наши подданные, должны принять Нашу волю близко к телу» [7].

Необходимость изменения стандартов моды была крайне важна с точки зрения улучшения международного имиджа Японии. Например, санкт-петербургская газета «Голос» писала в 1867 году следующее:

«Если японские мужчины постепенно переходят на европейскую одежду, то японские дамы не дошли еще до подобного прогресса. Несмотря на свои, заведомо всем легкие нравы, они до сих пор не решаются еще оголять по-европейски своих прелестей, и никак не могут взять в толк, что женщине, желающей быть одетой как можно нарядней, следует быть раздетой до пояса. Они находят это неприличным, что доказывает, конечно, их необразованность».

Впрочем, даже без оглядки на иностранцев, ситуация с гендерными различиями в плане одежды на Островах была аховая. Мужчины и женщины были одеты по-разному, что красноречиво свидетельствовало о приоритетах традиционных ценностей и консервативного донельзя общества. Это вызывало искреннее удивление у свободолюбивых европейцев - в одном из альманахов 19 века можно прочесть такие строки:

«Вот у одного магазина остановилась пара: муж и жена. Он выглядит важным господином, одетым по последней моде; на нем все изящное, модное: и пальто, и галстук, и белоснежная крахмальная рубашка, и лакированные ботинки. И в голову не придет, что это - житель Азии. Между тем, его жена совсем не то. В своем "киримоне", или халате, с легкими деревянными "гэта" на ногах, с бровями, сбритыми догола, и зубами, выкрашенными черною краской, она - настоящая японка».

Преобразования взяли старт - и вполне логично, что большой объем работы в этом направлении взяла на себя Харуко. Решено было начать с придворной одежды для самой Императрицы, членов императорской семьи, а также жен гражданских и военных чиновников - изменения регулировались европейским стандартом. Харуко личным примером способствовала его введению, что отразилось на всех слоях общества.

Так, теперь дамское церемониальное платье подразделялось на:

• Платье для самых высоких официальных приемов;
• Декольте - для мероприятий среднего класса официальности;
• Полудекольте - для раутов низшего класса официальности;
• Простое формальное одеяние.

При этом для каждого мероприятия строго определялся соответствующий внешний вид. Высший уровень - новогодний прием, когда надевалось платье с широкими рукавами, без рукавов или с короткими рукавами со шлейфом.

Фото 2. Придворное платье Императрицы

Японки стали носить европейское платье вслед за Императрицей - в конце 1870-х - начале 1880-х гг., в период активного внедрения западных культурных образцов. Ареной нововведений стал Рокумэйкан - дворец для императорских приемов западных гостей, сооруженный в 1883 г. Шикарный, с веселящейся, богато одетой публикой, он стал одним из мест широкой и действенной пропаганды западной моды. Разумеется, Императрица была в ней одним из главных действующих лиц, приложив руку к созданию понятия «одежда в стиле Рокумэйкан».

Фото 3. Платье в стиле Рокумэйкан

Но сломить консервативные устои общества оказалось не так легко - даже обладая всей полнотой власти, находившейся в руках Императрицы.

Популяризация женского платья «европейского» типа происходило гораздо более медленными темпами, нежели мужского. Действительно, на улицах городов стали появляться женщины с укороченными стрижками и в «мужском» (как считали традиционалисты) платье. Но многочисленные консервативные общественные организации проявили настойчивость и упорство - власть была вынуждена пойти им навстречу: женщинам было запрещено носить короткие прически. Декларировалось, что внешний вид должен отличать женщину от мужчины, но не уравнивать их.

Фото 4. Полуофициальное платье Императрицы

Тому есть свое объяснение. На мужское поведение в Японии эпохи Мэйдзи накладывались минимальные ограничения - считалось, что именно женщина должна стать хранителем традиций во времена столь серьезных преобразований. Это лишний раз подчеркивает, что японцы перенимали западный культурный код с оглядкой на собственную идентичность [8].

В доказательство этого можно привести слова одного из представителей японской аристократической элиты того времени: «По правде говоря, мы не любим европейскую одежду. Мы носим ее лишь в определенных случаях - точно так же, как некоторые животные принимают, в зависимости от времени года, определенный окрас в защитных целях» [9].

Тем не менее, реформе одежды уделялось огромное внимание - и власть прекрасно отдавала себе отчет, почему. Дело в том, что «переодевание» неизбежно должно было повлиять на весь образ жизни и хозяйствования народа: европейская одежда не подходила для традиционного японского быта «на полу». Она рано или поздно потребовала бы изменения интерьера жилищ, сделав его более приближенным к западным стандартам.

Фото 5. Платье знатной дамы эпохи Мэйдзи

Тем не менее, сдаваться Харуко не собиралась. Молодая императорская чета, показывая пример, стала фотографироваться в западной одежде, что тоже ускорило распространение новой моды. Над идеей усиленного продвижения европейского стиля одежды активно работали советники Императора Иноуэ Каору и Ито Хиробуми. Они, как и положено реформаторам, первыми заставили своих родственниц носить новое платье, учить английский язык и осваивать неизвестные японцам вальсы. Жены и дочери высокопоставленных сановников, как истинные японские женщины, подчинились беспрекословно.

В 1886 году европейское платье было принято лишь в качестве придворного костюма - но уже годом позже Императрица выпустила рескрипт, обязывающий носить одежду западного стиля. Переход к ней оценивался как «не противоречащий японским традициям», так как европейское платье тоже состоит из верхней и нижней части. К тому же, по мнению Императрицы, «оно давало большую свободу движений» [10].

С 1887 года, благодаря усилиям Харуко, европейское платье стало неотъемлемой частью гардероба не только дам высшего света, но и более широких слоев общества - в первую очередь студенток, учениц старших классов и учителей.

Фото 6. Платье для улиц эпохи Мэйдзи

Сама Харуко благодаря изящной фигуре всегда выглядела стильно и привлекательно как в японском традиционном, так и европейском дорогом костюме. Поставки для Императрицы из Европы лично осуществлял советник Мацухито Ито Хиробуми, контактируя с известнейшими на тот момент производителями. Императрице не к лицу было довольствоваться малым - так, одно из ее платьев, отороченное соболем, стоило более 20 000 американских долларов.

Красивейшим нарядом Императрицы Сёкен было ее парадное придворное платье. Создавался этот шедевр в 1890-х годах по всем канонам высокой европейской моды того времени с японским колоритом. Платье было изготовлено из алого бархата и белого атласа, вышито хризантемами, которые являлись священным символом императорского дома, имело подчеркнутые воланы на рукавах, выдающуюся спереди и сзади форму лифа и юбку-колокол. Это было действительно платье Императрицы в полном смысле этого слова - наивысшая ступень эволюции женской парадной одежды. Длина его определялась рангом носительницы: в данном случае она достигала 390 сантиметров при ширине в 240.

Фото 7. Платье Императрицы Харуко со шлейфом

Очевидно, императрица не любила декольте, и для всех французских нарядов ей шили кружевные съемные воротники и рукава. На официальных приемах все дамы под стать ей носили закрытые платья. Возможно, предпочтения Сёкэн в одежде объяснялось данью традиции, так как в Японии обнаженная шея считалась вызывающим знаком сексуальности.

Общественная деятельность и международные отношения

Правящая чета добилась главного - японцы стали воспринимать Харуко как современную правительницу европейского типа. Один из молодых японцев, имевший честь присутствовать при визите Императрицы, отмечал: «Она прекрасна в... европейском платье, ее дамскую шляпку украшали большое белое страусовое перо и вуаль, руки скрыты от посторонних глаз длинными белыми лайковыми перчатками... «

Он продолжает: «Иногда она курит трубочку с золотым мундштуком, почтительно подаваемую молодой фрейлиной, обязанной набивать трубочку табаком из лакированной табакерки. Каждый раз, когда она курит, она поднимает вуаль» [11]. К слову, курение в Японии периода Мэйдзи нисколько не осуждалось, если не сказать поощрялось как среди мужчин, так и среди представительниц слабого пола. Считалось, что это делает их более похожими на европейцев [12].

Деятельная и дипломатичная Харуко не только способствовала формальному изменению моды и ликвидации устаревших традиций, но и играла активную роль в делах двора: в частности, стала широко заниматься благотворительностью и образованием.

Немало сделала Харуко и для того, чтобы в 1886 году японский Красный Крест вошел в структуру этой международной организации. Императрица не только оказала неоценимую финансовую помощь, но и собственным примером подвигла аристократок к благотворительности, сделав ее постоянной, уважаемой традицией.

Для поддержки деятельности Красного Креста в мирное время она создала фонд, который позже назвали "Фондом Императрицы Сёкен" - он существует до сих пор и преследует международные благотворительные цели. Нововведением было и посещение Харуко вместе с Императором великосветских приемов в домах аристократов и министров-фаворитов, а также проведение вечеров в европейском стиле во дворце-резиденции.

Все более заметной становилась роль Харуко и в общении с иностранными делегациями, прибывавшими для решения вопросов самого высокого уровня. Императрица принимала жену бывшего американского президента Гранта во время его посещения Японии, а также присутствовала на встречах Императора с гавайским королем Kalakaua в 1881 г.

В том же году позже она помогала организации визита сыновей будущего британского короля Эдварда VII, принца Альберта Виктора и принца Джорджа (будущего Британского короля Георга V), который подарил ей пару любимых кенгуру-валлаби из Австралии. Когда император Мэйдзи в 1888 был болен, она единолично принимала посланников из Сиама - важного стратегического партнера Японии в регионе.

Харуко стала постоянным спутником своего мужа в поездках, связанных с решением государственных вопросов. Она сопровождала своего мужа в Йокосуко и Канагаву, чтобы осмотреть новые японские морские крейсеры, постоянно входила в состав свиты во время официальных визитов Императора в школы, на фабрики, при посещении Токийского императорского университета.

В 1879 г. Императрица была вместе с Мацухито в его официальном визите в Нагоя и Киото. В то время как император продолжал посещение морских баз в Куре и Сасебо, она поехала в Нару, чтобы поклониться главным синтоистским святыням. Во время войны с Китаем, Харуко, присоединилась к мужу в штабе в Хиросиме, изъявив желание быть рядом с мужем в столь трудный час. Здесь, благодаря ее патронажу, раненые солдаты получали все необходимое.

Мацухито и Харуко. Личные отношения

Строго регламентированный и по-канцелярски сухой, официальный протокол не дает никакой информации о частной жизни Императора и его жены. Но косвенно, по заключениям иностранных дипломатов, становится ясно, что никакого разлада между ними не наблюдалось.

Более того, профессор Кембриджского университета Стивен Лардж (Steven Large), специализирующийся на истории японского двора, утверждает: по неофициальным сведениям и воспоминаниям прислуги, Император посещал ее покои почти ежедневно.

Cвоих детей у Сёкэн не было, но для продолжения династии этот факт не имел никакого значения. Родит ли наследника жена или наложница, было неважно: Мацухито имел пятнадцать детей от пяти фрейлин. Из них выжили четыре девочки и мальчик. Императрица формально приняла их, но по традиции они опекались и воспитывались кормилицами, нянями и гувернантками [13].

Также впервые за всю историю Японии императорская чета публично отпраздновала свою «серебряную» свадьбу. Торжественное событие, которое произошло 25 февраля 1894 года, приняла самое активное участие делегация из России. За 3 дня до церемонии под флагом командующего Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала Павла Петровича Тыртова крейсер "Адмирал Корнилов" посетил порт Иокогамы, где на рейде уже стояли корабли из Америки, Англии и Франции. В день юбилея на всех судах были подняты флаги и устроен салют.

От имени России в Токио императорскую семейную пару Мацухито и Харуко поздравляли все тот же П.П. Тыртов и русский посланник в Японии Михаил Александрович Хитрово. Днем состоялся большой парад, куда были приглашены русские офицеры.

Фото 8. Серебряная свадьба Императора Мацухито и Харуко (фотогравюра придворного художника)

Культурно-развлекательная «экспортная» программа состояла из большого концерта, в который входили классические японские постановки и танцы самураев. А уже 27 февраля министр иностранных дел Сандзё Санэтоми устроил «европейский» бал, имевший огромный успех - по свидетельствам очевидцев, танцевали до упаду не только иностранные гости, но и принцы и принцессы императорского двора.

Очень интересны воспоминания современников о венценосной паре Мацухито и Харуко. В июне 1898 года на корабле "Россия" Японию посетил Великий князь Кирилл Владимирович, кузен Николая II. Император Мацухито и его придворные встретили высокого гостя по всем европейским дипломатическим стандартам.

Князь в своих записках отметил: "Император - выдающаяся историческая личность и человек высокого достоинства - сыграл огромную роль в переходный период своей страны, которая многим обязана его мудрости и сильному характеру. В годы его правления Япония превосходно адаптировалась к стандартам Запада, однако лишь в той степени, в которой они касались материального благосостояния, датируемого цивилизацией, и при этом не утратила своей самобытной культуры. Это произошло благодаря мудрости тех государственных деятелей, которые определили курс страны". Об Императрице же он упомянул, что она обладает исключительным очарованием японских женщин и чрезвычайно мила.

В японских дневниках А.Н. Куропаткина, военного министра России, который по заданию Николая II побывал в Японии в 1903 году, мы читаем: "Я передал по приказанию императора поклон и выражение искренних чувств дружбы и добрососедских отношений, Мацухито подал мне руку. Некрасив. Мешковат. Но вглядевшись ближе и пристально, понимаешь, что у этого правителя огромный характер, высокий разум, смелость и привычка к большой власти.... Императрица - маленькая, довольно изящная, немолодая женщина, в белом атласном платье, с небольшим числом украшений, приняла нас очень любезно, говорила еле слышным голосом, видимо конфузясь, но каждому стремилась сказать несколько слов".

Последние годы и место в истории

Император Мацухито (Мэйдзи) ушел из жизни 30 июля 1912 года и, согласно древнему обычаю в японской монархии, Харуко стала «любовницей» Yoshihito (Ёсихито), старшего сына ее мужа. Последний, таким образом, официально получал трон. После кончины императора Мэйдзи, он взошел на Хризантемовый престол под именем император Taisho (Тайсё). Новый властелин Страны восходящего солнца присвоил Сёкэн официальный титул вдовы императора - она вошла в историю как первая жена Императора и первая Императорская вдова («nyōgō» и «kōgō»).

Харуко пережила супруга всего на два года. Императрица Сёкэн ушла из жизни в 1914-м, на императорской вилле в Нумадзу, Сидзуока и была похоронена рядом с Императором Мэйдзи. Ее душа покоится в Мэйдзи Шрайне в Токио. 9 мая 1914, она получила посмертное имя Сёкен Кётайго (Shōken Kōtaigō).

Как и подобает истинной дочери Японии, Харуко безупречно выполнила историческую задачу, которую поставила перед ней страна. Своим личным примером Императрица совершила, казалось, невозможное: не только успешно европеизировала социальные и культурные стандарты самой закрепощенной части японского общества - женщин, но и стала эталоном супруги правителя. Разделяя убеждения Мацухито, она прикладывала все усилия к тому, чтобы реализовать его план модернизации, наделив роль императорской супруги качественно новым, имеющим огромное влияние на общественное развитие, смыслом.

Хотела ли Харуко другой судьбы? Каждый, кто знаком с культурным наследием Императрицы (более 30 тысяч стихотворений «танка»), ответит по-своему:

«Каждое утро зеркало передо мной

Как бы хотелось, чтобы сердце мое

Было бы столь же незамутненным...»

Примечания

[1] Keene, Donald. (2005). Emperor of Japan: Meiji and His World, pp. 106-108.

[2] Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. - 2-е изд. - М.: Наталис, 2009. - С. 158.

[3] Сигрейв С., Сигрейв П. Династия Ямато - М.: АСТ, 2005 - С. 24.

[4] Русский вестник, 1859, № 1

[5] Сигрейв С., Сигрейв П. Династия Ямато - М.: АСТ, 2005 - С. 79.

[6] Сигрейв С., Сигрейв П. Династия Ямато - М.: АСТ, 2005 - С. 80.

[7] Мещеряков А. Н. «Новое литературное обозрение» (2009. № 100).

[8] Мещеряков А.Н. «Новое литературное обозрение» (2009. № 100).

[9] Мещеряков А.Н. «Новое литературное обозрение» (2009. № 100).

[10] Нихонси со:го:дзуроку (Атлас по истории Японии). - Токио, 2000.

[11] Сигрейв С., Сигрейв П. Династия Ямато - М.: АСТ, 2005 - С. 112.

[12] Мещеряков А.Н. «Новое литературное обозрение» (2009. № 100).

[13] Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. - 2-е изд. - М.: Наталис, 2009. - С. 249.