Menu Content/Inhalt
Главная arrow Публикации arrow Политика arrow Носова И.А. «Азиатский разворот» во внешнеполитическом курсе Японии 2009-2010 гг.
Носова И.А. «Азиатский разворот» во внешнеполитическом курсе Японии 2009-2010 гг. Печать E-mail
16.07.2012 г.
Ирина Носова

После победы Демократической партии Японии (ДПЯ) на выборах в палату представителей парламента 30 августа 2009 г. внешнеполитическая линия Японии подверглась существенным корректировкам. За год пребывания ДПЯ у власти дипломатия Токио прошла полный круг: снятие лозунга проамериканизма и «воссоединение» с азиатскими соседями, балансирование между китайским и американским полюсами, снижение динамики на китайском направлении и латание «дыр» в альянсе с Вашингтоном, наконец, возврат к прагматизму с опорой на блоковые структуры. В данной работе предпринята попытка анализа основных причин и итогов «азиатского разворота» в японской внешней политике.

Хронология «азиатского разворота»

Особенности внешнеполитических установок ДПЯ были отражены уже в манифесте партии. В нем содержался ряд новаторских для японской политической элиты тезисов, затрагивающих основные векторы национальной дипломатии, – отношения с Вашингтоном, курс в АТР, подходы к ядерной проблеме Корейского полуострова и тематике разоружения и нераспространения и пр. [1].

Под лозунгом «создания тесного и равноправного альянса» демократы заявили о намерении работать над более самостоятельной стратегией Японии в его рамках. С таким подходом к ближайшему союзнику контрастировали японские предложения странам АТР о создании в будущем Восточноазиатского сообщества (ВАС). Не вдаваясь в детали этой концепции, новое японское руководство подчеркивало, что Токио должен был стать локомотивом формирования в АТР сети «сообществ по интересам» - функциональных партнерств по отдельным общерегиональным проблемам, в первую очередь, в торговле и финансах, энергетике, транспорте, борьбе с последствиями чрезвычайных ситуаций и эпидемиями. При этом предполагалось активно задействовать идею превращения Японии в «перекидной мостик» между развитыми и развивающимися странами, благодаря чему, в подаче ДПЯ, Токио мог эффективно продвигать региональную интеграцию и способствовать преодолению разрыва в уровнях развития азиатских соседей. Принципами «Сообщества» объявлялись уважение политического, экономического и культурного многообразия, равноправие, открытый регионализм. Состав, место и роль уже действующих структур после создания нового формата определены не были, однако участие в нем США и центральный статус АСЕАН не утверждались.

В своем развитии азиатская политика ДПЯ, центральным элементом которой стала идея ВАС, прошла несколько этапов.

1. Презентация ВАС как долгосрочного приоритета японской дипломатии в рамках опубликованной в газете «Нью-Йорк Таймс» статьи председателя ДПЯ Ю.Хатоямы [2], а также его выступления уже в качестве премьер-министра в сентябре 2009 г. на открытии 64-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке [3].

3. Активное обсуждение концепции в контактах японского руководства в АТР, в частности, на мероприятиях «восточноазиатской тройки» (Япония – КНР – Республика Корея) в октябре 2009 г., на министерском совещании со странами бассейна р.Меконг, на саммите «АСЕАН плюс» в Таиланде, а также во всех последующих двусторонних встречах в ЮВА осенью 2009 г.

4. Стремительное японо-китайское сближение, достигшее кульминации в ходе визита в Пекин 10-12 декабря 2009 г. внушительной (около 600 человек с учетом сопровождающих) делегации депутатов японского парламента и верхушки ДПЯ во главе с генеральным секретарем И.Одзавой. В его ходе японцы продвигали идею целесообразности построения отношений между Японией, Китаем и США в формате равностороннего треугольника [4].

5. «Отыгрывание назад» на американском и на азиатском треках, что продемонстрировало парламентское выступление министра иностранных дел К.Окады о внешнеполитических приоритетах Токио в январе 2010 г. (в нем США были возвращены на пьедестал «основы японской дипломатии и гаранта безопасности» и признаны в качестве «важного фактора мира и процветания в АТР» [5]), а также накапливание негатива в японо-китайских отношениях в связи с проблемой разграничения в Восточно-Китайском море, непрозрачным военным строительством в КНР и потоплением в Желтом море южнокорейского корвета «Чхонан».

6. Своеобразная точка в «азиатском развороте», поставленная новым премьер-министром Н.Каном в инаугурационной речи 7 июня 2010 г., где провозглашался возврат японской внешней политики к лаконичному деидеологизированному реализму [6] и прагматизму.

Таким образом, японская дипломатия менее чем за год, стартовав в противоположном от установок ЛДП направлении, вернулась к блоковой философии. При этом сама идея «Восточноазиатского сообщества», ставшая основой стратегии демократов в АТР, не была новой для Японии и еще в 2005-2006 гг. обсуждалась в формате «АСЕАН плюс шесть» [7]. С учетом таких аспектов автор предполагает, что за решением ДПЯ реставрировать эту крупную тему может стоять целый комплекс объективных и субъективных факторов.

Механизм «азиатского разворота»

Прежде всего, необходимо обратить внимание на изменения в ситуации в Японии и ее мировосприятии в рассматриваемый период. Глобальный финансово-экономический кризис (ГФК) 2008-2009 гг. стал для Японии наглядным примером несостоятельности поддерживаемой Токио мировой рыночной модели, основанной на кредитовании избыточного потребления в США и Европе за счет азиатских резервов. Наибольшее падение японского экспорта произошло именно на западном направлении (64,8% экспорта в целом). В 2009 ф.г. реальный ВВП сжался на 5,2% - худший показатель среди крупных развитых экономик [8]. Глубина кризиса в западном полушарии не позволяла Японии ориентироваться на привычных партнеров в поиске путей оздоровления собственной экономики [9].

В свою очередь, АТР стремительно повышал свою значимость для Японии, чему способствовали рост доли региона в глобальном ВВП (с 2007 г. – второе место после ЕС), расширение внутрирегиональной торговли (57% среди АСЕАН+3), солидные золотовалютные резервы азиатских стран, обретение голоса в главных координационных форматах («двадцатка», МВФ, Всемирный банк и др.).

Тот факт, что Азия первой преодолела негативное влияние ГФК и уже с июля 2009 г. начала восстанавливаться [10], приводил японцев к мысли о необходимости большего взаимодействия с этим регионом. В ведомствах и в экспертной среде единодушно полагали, что Азии отведена роль наиболее динамично развивающегося рынка на средне- и долгосрочную перспективу, а также одного из новых «полюсов силы» в целом. По мнению японских специалистов, ГФК сыграл определенную «положительную» роль, поскольку доказал опасность несбалансированной структуры торговли в АТР и необходимость региональной интеграции на фоне протекционизма на внешних рынках, прежде всего, в США [11].

Беспокойство Японии было связано с тем, что к 2009 г. она не отличалась политической и деловой активностью на азиатском направлении, в частности, отставала от КНР в наращивании взаимодействия с АСЕАН и не преуспела в построении сети узкоформатных соглашений об экономическом партнерстве со своим участием. Закрепление в Токио осознания того, что ГФК дает, возможно, последнюю возможность стране «застолбить» за собой место регионального лидера, обусловило активизацию японской политики в Азии [12]. Уже в конце 2008 г. заммининдел К.Сасаэ [13] подчеркивал, что без балансирующей Японии регион не сможет решить главные свои проблемы – ядерную программу КНДР, Тайваньский вопрос, обеспечение «конструктивной роли» КНР.

Смена администраций в Японии предоставила хорошую возможность для радикального «переформатирования» японского внешнеполитического профиля, в первую очередь, на азиатском направлении. На контрасте с подчеркнуто ориентированной на австрало-американский угол идеей премьер-министра Австралии К.Радда о создании в АТР Азиатско-Тихоокеанского сообщества японцы позиционировали ВАС в качестве сугубо практической инициативы. За фасадом многовекторного функционального сотрудничества было непросто увидеть контуры планируемого в Токио жестко организованного интеграционного объединения, сравнимого по масштабам и задачам с современным Евросоюзом.

Наконец, в определенную роль в «азиатском развороте» сыграли, видимо, и субъективные факторы. Речь идет, прежде всего, о т.н. антиамериканском и проазиатском настрое лидеров ДПЯ Ю.Хатоямы и И.Одзавы (известно раздражение И.Одзавы данным ему в свое время американскими партнерами прозвищем «American boy»).

По мере фиксации в Японии прогресса в достижении первоочередных целей на азиатском направлении и закрепления концепции ВАС в региональной повестке дня началась «доводка» японской внешнеполитической линии. В экономических инициативах для АТР – содействие в реализации инфраструктурных проектов, создание современной энергетики, внедрение чистых технологий, повышение уровня готовности к чрезвычайным ситуациям и пр. – просматривалась задача поддержки японских производителей В то же время, закрепившись на более прочных позициях в регионе, Токио мог вернуться к вопросу о разумном балансе в своей линии в отношении Азии и США. К весне 2010 г. «многоликость» ВАС – т.е. различные интерпретации концепции в зависимости от того, с кем она проговаривалась, – стала основой линии Токио. Таким образом, идея «Сообщества» окончательно сформировалась как удобный инструмент, помогающий японцам «держать руку на пульсе» течений и настроений в АТР и проводить свою линию, имея страховку от подозрений в «чужеродности» японского фактора.

Резкие повороты в японской линии по отношению к Китаю также имели ряд объективных причин. После ГФК экономические императивы в Китае и Японии уже не были столь синхронны. В КНР постепенно реализовывался курс на становление собственных производств с высокой добавленной стоимостью, которые, очевидно, будут входить в конкуренцию с японскими. Вводимые в КНР ограничения на экспорт редких ресурсов и редкоземельных металлов уже прямо били по японской конкурентоспособности. На фоне волны забастовок с требованиями повышения заработной платы на японских предприятиях в КНР, стала падать привлекательность Китая в плане экономии производственных издержек [14]. И, напротив, в ЮВА к услугам японцев был емкий растущий рынок в сочетании с существенными политическими дивидендами и низким уровнем взаимных претензий [15]. Японские инвестиционные компании стали фиксировать усиление интереса японского бизнеса к Вьетнаму, Индонезии, Малайзии при одновременном его оттоке с китайского направления [16].

На перспективу Токио вряд ли лишит себя инструментов прямой работы с Пекином. Однако в реальности японская линия может балансировать на тонкой грани сотрудничества и соперничества. Вероятные области столкновения интересов – Корейский полуостров, акватории в СВА, комплексное влияние в ЮВА. Очевидно, будет продолжено укрепление взаимодействия Японии с ЮВА, в том числе в открытой конкуренции с КНР (например, проекты в зоне реки Меконг, диалоги по обеспечению безопасности морских путей, совещания по вопросам ядерной безопасности). В то же время, сами страны ЮВА будут стремиться обеспечивать соответствие региональной интеграции своим интересам, в т.ч. и вразрез с китайскими ожиданиями. Таким образом, концепция ВАС, в ее японской аранжировке, служит своеобразным катализатором для выработки линии АСЕАН в отношении региональной интеграции.

Заключение

Выдвинутая администрацией ДПЯ в сентябре 2009 г. инициатива о построении в АТР «Восточноазиатского сообщества» имела в основе целый комплекс факторов как внешнеполитической, так и сугубо внутренней природы. «Азиатский разворот» Токио 2009-2010 г. был во многом связан с национальными задачами восстановления экономики после ГФК и определения дальнейшей стратегии политического и экономического развития.

Можно предположить, что попытки Японии встроиться в азиатские процессы будут усиливаться по мере обострения в стране структурных политических и социально-экономических проблем, связанных с сокращением населения, уменьшением экономического веса, снижением степени превосходства и уникальности японских технологий, сужением поля для внешнеполитических маневров по мере усиления Китая. Таким образом, «азиатский разворот» может трактоваться как свидетельство набирающего силу в японской внешнеполитической линии реализма. Вопрос о балансе практических интересов Японии над союзнической лояльностью, по-видимому, пока остается открытым. В то же время годичный опыт реализации ВАС показывает, что в японских установках в отношении Вашингтона могут появляться варианты.

Примечания
  1. Здесь и далее использован текст манифеста ДПЯ «Смена власти 2009», опубликован 27 июля 2009 г.
  2. The New York Times. 26.08.2009
  3. Нихон кэйдзай симбун. 25.09.2009
  4. Нихон кэйдзай симбун. 15.12.2009
  5. Foreign Policy Speech by Minister for Foreign Affairs Katsuya Okada to the 174th Session of the Diet. January 29, 2010. http://www.mofa.go.jp/announce/fm/okada/speech1001.html
  6. Нихон кэйдзай симбун. 08.06.2010
  7. Chairman's Statement of the First East Asia Summit, Kuala Lumpur, 14 December 2005; Chairman's Statement of the Third East Asia Summit, Singapore, 21 November 2007
  8. Данные Банка Японии. www.boj.or.jp/en/theme/stat/index.html
  9. См., например, Нихон кэйдзай 2010 (Экономика Японии 2010). Ежегодное приложение к журналу «Экономист». 08.02.2010. С.66-71
  10. Данные Азиатского банка развития. Цит. по: Коки хигаси адзиакэн-га сэкай-о кэнъин суру (Расширенный регион Восточной Азии станет локомотивом мировой экономики). Экономисуто. 05.01.2010. Сс.32-33.
  11. Материалы международной конференции Азиатского банка развития «Уроки глобального кризиса для Азии». 20-23 июля 2009 г., Токио.
  12. Там же.
  13. Сасаэ К. Сандзюнэн о мисуэта гайко сэнряку (Дипломатическая стратегия на тридцать лет вперед)/К.Сасаэ//Гайко фораму. Декабрь 2008 г. – Сс. 14-20
  14. Нихон кэйдзай симбун. 28.08.2010
  15. Экономисуто (Экономист). 30.03.2010 Сс. 22-32.
  16. Интервью с представителем японской инвестиционной компании. 25.04.2010
Носова Ирина Александровна, кандидат исторических наук, МГИМО (У) МИД России
Последнее обновление ( 26.12.2012 г. )
 
« Пред.   След. »
Яндекс.Метрика
Институт Дальнего Востока РАН