Водопьянов К.Г. Трансформация внешней политики Японии: макрорегиональный контекст |
28.05.2014 г. | |
Трансформация внешней политики Японии: макрорегиональный контекстВодопьянов К.Г., МГИМО-УниверситетСмена внешнеполитических парадигм современного глобального миропорядка предъявляет высокие требования ко всем акторам международных отношений. Особое значение имеет рассмотрение и анализ факторов, влияющих на внешнюю политику Японии, - как для понимания возможных вызовов и угроз, с которыми предстоит столкнуться одному из ведущих государств АТР, так и в качестве практического кейса, позволяющего просчитать потенциальные проблемные точки региона. Принципиально большое значение в рассмотрении внешней политики практически любого государства АТР играет макрорегиональный контекст международных отношений в регионе - вследствие его географической обширности, вовлеченности нерегиональных сил и многих других. В первую очередь, к числу основных рисков можно отнести отсутствие консенсуса по вопросам регионализации и интеграции. В августе 2012 года экспертами Совета по вопросам международной безопасности при Госдепартаменте США был выпущен доклад о Концепции взаимно гарантированной стабильности[1], в котором было выдвинуто предложение обеспечивать безопасность через развитие сотрудничества в решении общих задач и продвижение общих ценностей через интеграцию и усиление взаимозависимости. Очевидно, что в АТР подобный подход может столкнуться с существенными трудностями: Япония и США - как на официальном, так и на экспертном уровне - неоднократно выражали обеспокоенность взаимозависимостью Пекина и Вашингтона.[2] Специфика ситуации заключается в чрезмерной зависимости стран региона от КНР в отдельных отраслях[3], что чрезвычайно сильно сужает возможности применения ответных экономических рычагов влияния и использования других ресурсов. Плюс глобализации - на примере региона АТР - состоит в том, несмотря на отдельные примеры экономической интеграции (например, соглашение между Китаем и Японией о прямой торговле юанем и иеной и о расширении сферы расчетов в национальных валютах)[4], а также вполне очевидные и осознаваемые выгоды от страновой хозяйственной кооперации (надо отметить ту роль, которую китайский растущий спрос сыграл в посткризисном восстановлении экономики Японии), возможности экономического давления на контрпартнеров снижаются. Вместе с тем надо отметить, что экономическая взаимозависимость не предотвращает возможность конфликтов. Кроме того, более слабые экономические позиции подталкивают недемократические государства к конвертации своего влияния в военно-политическую плоскость, поскольку демократические страны не могут тратить на оборонную политику столько, сколько захотят. Конкуренция в мировой политике возникает там, где акторы чувствуют себя достаточно уверенно для того, чтобы начать противостояние, поэтому, в частности, приоритетом для Японии долгое время была т.н. иеновая дипломатия. Другой значимой проблемой, оказывающей влияние на формирование политики Токио, является не всегда последовательный внешнеполитический курс США, реализуемый администрацией Б.Обамы. Так, результат последнего визита президента США в Японию едва ли можно назвать удовлетворительным: во-первых, сторонам не удалось отразить конкретные результаты переговоров по Транстихоокеанскому партнерству (ТПП) в итоговом совместном заявлении. Вдобавок Обама впервые официально подтвердил, что действие японо-американского Договора безопасности распространяется на острова Сэнкаку/Дяоюйдао; подобная формулировка также была включена в текст совместного заявления, принятого по итогам саммита.[5] Сделанное в ходе визита закрепление возросших военно-политических обязательств Токио (создание нового Совета национальной безопасности, расширительное толкование права Японии на «коллективную самооборону») теоретически способно изменить военно-политический ландшафт региона.[6] Реализация внешнеполитического курса США, заявленная в статье Х.Клинтон «Тихоокеанский век Америки»[7], сталкивается с множеством трудностей. Кроме того, события на Ближнем Востоке (с 2010г.) и в Восточной Европе (с 2013г.) ставят под угрозу авторитет США. Общее снижение напряженности в Восточной Азии будет напрямую зависеть от способности администрации США придерживаться более прагматичного и конструктивного стиля внешнеполитического поведения. На подобную непоследовательность отдельных стран накладываются более масштабные проблемы. Неустойчивая архитектура безопасности в Восточной Азии, построенная преимущественно на системе двусторонних отношений, не предполагает наличия комплексных диалоговых механизмов. Кроме того, среди основных моделей сотрудничества закрепляется взаимодействие в двустороннем формате, что приводит к «дроблению» региональных проблем безопасности. Вместе с тем приходится признать, что в настоящее время в АТР не существует многосторонних механизмов, в рамках которых возможно углубление взаимодействия в вопросах безопасности. АРФ (форум АСЕАН по безопасности) по-прежнему остается сугубо консультативным механизмом, роль ШОС нивелируется неучастием в ней большинства стран региона. В процессе укрепления регионального влияния путем заключения двусторонних союзов безусловным лидером являются США, и нет никаких оснований надеяться на изменение сложившегося статус-кво. Проблема соперничества между государствами региона имеет и другое измерение. В АТР, наряду со странами, извлекающими выгоды из сложившегося статус-кво, есть и государства, заинтересованные в изменении глобального порядка: их не смущает вероятность того, что в результате резкого изменения соотношения сил в регионе возможны как экономические кризисы, так и общественно-политические потрясения. Необходимо отметить, что «страховкой» на случай ненужного изменения статус-кво является высокая степень инкорпорации элиты стран региона в западную финансово-экономическую систему. Существенным вызовом, мешающим выстроить региональную архитектуру безопасности, является проблема национализма в восточноазиатских странах. Несмотря на то, что «правый поворот» в мировой политике уже следует признать сформировавшимся (хронологически - с начала 2010-х гг.) трендом, страны Восточной Азии демонстрируют чрезвычайно высокий конфликтный потенциал. Применительно к Японии, экономика которой более двух десятилетий находится в кризисе, это имеет неутешительный результат: за экономическими кризисами, как правило, всегда следует запрос на популистскую и националистическую политику, что демонстрирует нынешний премьер-министр С.Абэ. Для лидеров демократических стран региона удобный повод для разыгрывания националистической риторики представляется в связи с наличием обострившихся с 2008-2009гг. территориальных споров в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях. При этом ключевое значение для ведущих стран АТР имеет безопасность морских коммуникаций. Уязвимость безопасности стран региона, в первую очередь тех, которые включены в систему военно-политических союзов, проявляется и в вопросах военно-политических гарантий - за исключением японо-китайского территориального спора и проблемы Тайваня, в АТР наблюдается вакуум предоставляемых гарантий безопасности, что, впрочем, объясняется многофакторностью, сильной лабильностью и сложностью международных отношений в регионе. С другой стороны, для стран, не вовлеченных в военно-политические союзы, одним из наиболее ценных внешнеполитических активов, который позволяет им проводить самостоятельную внешнюю политику, является несвязанность формальными обязательствами, что позволяет в условиях быстрых трансформаций современного мирового порядка сохранять свободу рук. Однако подобный подход связан со значительными рисками - как минимум он требует взвешенной и тщательно сформулированной политики. К числу проблем, мешающих Японии успешно реализовать свой внешнеполитический потенциал и имеющих «внутреннее» измерение, является отсутствие привлекательной внешнеполитической «мягкой силы» (soft/smart power): Токио не участвует в выработке новых моделей поведения в АТР и не имеет возможности выдвигать самостоятельные внешнеполитические инициативы. Если добавить к этому устойчивый образ наиболее близкого союзника США, становится понятно, почему в регионе Япония не может служить примером для политической консолидации. Таким образом, на региональные риски и вызовы в АТР (наличие территориальных споров, неустойчивая архитектура безопасности, проблема восточноазиатских национализмов) накладываются глобальные проблемы современной мировой политики, такие, как отсутствие консенсуса по основополагающим вопросам международного права, механизмам принятия решений, видению процессов регионализации и интеграции и другим, а также издержки влияния на страны региона США, не всегда проводящих последовательный внешнеполитический курс. Реализация успешной внешнеполитической стратегии стран региона, в первую очередь, Японии, будет зависеть от способности оперативно реагировать на возникающие вызовы. Водопьянов Константин Геннадиевич, аспирант МГИМО-Университета [1] Mutual Assured Stability: Essential Components and Near Term Actions: http://www.state.gov/documents/organization/196789.pdf [2] См., например, Оборонную стратегию США (2012): http://www.defense.gov/news/defense_strategic_guidance.pdf Также см. Аояма Р., Сэгути К., Амако С. (Япония), Краусс Э. и Пемпель Дж. (США) и др. [3] По данным ВТО: http://www.wto.org/english/res_e/statis_e/its2012_e/its12_appendix_e.htm [4] Вступило в силу 1 июня 2012 года [5] U.S.-Japan Joint Statement: http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2014/04/25/us-japan-joint-statement-united-states-and-japan-shaping-future-asia-pac [6] Mainichi Shimbun, 28.04.2014 [7] America's Pacific Century: http://www.foreignpolicy.com/articles/2011/10/11/americas_pacific_century |
« Пред. | След. » |
---|