Menu Content/Inhalt
Главная arrow Публикации arrow Лингвистика arrow Катасонова Е.Л. В поисках без вести пропавших
Катасонова Е.Л. В поисках без вести пропавших Печать E-mail
26.02.2015 г.

В поисках без вести пропавших

Е.Л. Катасонова

4 января в 2015 г. в ряде российских СМИ прошла информация ТАСС с ссылкой на газету «Ёмиури» о том, что правительство Японии с апреля 2015 г. приступает к исследованию документов о японских военнопленных в Советском Союзе, о чем была достигнута договоренность между официальными представителями двух стран в декабре 2014 г. [1]. Как следует из этой статьи, речь идет о 700 папках из Фонда Уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации Государственного архива Российской Федерации, рассекреченных три года назад. Эти папки, судя по информации, содержат сведения о японцах, находившихся в советском плену на территории бывшего СССР после окончания Второй мировой войны. И официальный Токио серьезно рассчитывает на то, что эти документы позволят прояснить имена и судьбы той части своих сограждан, которые не вернулись из плена на родину и до сих пор числятся в списке без вести пропавших [2]. А это число все еще приближается к 30 тыс. человек.

Первые официальные цифры численности японских пленных появились в открытой советской печати 1 сентября 1945 г. Это было итоговое донесение главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке А.М.Василевского. В нем говорилось о том, что в плен было взято 573984 солдата и офицера японской армии, в том числе 110 генералов[3]. В сообщении же Совинформбюро от 12 сентября 1945 г. указывалось, что «нашим войскам удалось взять в плен более 594 тыс. японских солдат и офицеров и 148 генералов, в том числе до 20 тыс. раненых. Из этого количества непосредственно в районе боевых действий было освобождено 70 тыс. 880 человек» [4].

Авторитетный военный историк В.А.Гаврилов, ссылаясь на документы Главного управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ), указывает на то, что на учет было поставлено (по разным данным) от 608360 до 643501 человек. Из них 64888 были освобождены непосредственно с фронтов в соответствии с распоряжением Генерального штаба Красной Армии об освобождении всех военнопленных неяпонской национальности, а также больных, раненых и длительно нетрудоспособных японцев. Из них 64888 человек умерли во фронтовых пунктах концентрации военнопленных. 12318 японских военнопленных были переданы властям МНР, часть отправлена на аботы для тыловых нужд фронтов, взята на учет ошибочно (подростки, инвалиды, колонисты и т.д.), некоторое количество передано в «Смерш», бежало или было убита при побегах. Общая цифра японских пленных, убывших с учета до вывоза их в СССР, составляет (по разным данным) от 83561 до 105675 человек [5].

Подробный анализ этой проблемы проводит в своих статьях и известный исследователь проблем военного плена В.П.Галицкий. Со ссылкой на архивы ГУПВИ он утверждает, что за время войны с Японией с 9 августа по 2 сентября 1945 г. в качестве военнопленных были взяты на учет 639635 японских солдат, офицеров, генералов и вольнонаемных. Из этого числа до декабря 1945 г. непосредственно на фронтах были освобождены 65245 человек, 12318 - переданы правительству Монголии. Умерло во фронтовых лагерях и на армейских приемных пунктах (в основном от ран, контузий и болезней) 15986 человек. В итоге, следуя этим данным, он заявляет, что «на территории СССР оказалось 546086 военнопленных, в том числе 170 генералов во главе с командующим армией Ямада Отодзо и 26345 офицеров. Уже к марту 1949 года на родину возвратилось 418152 человека, 62068 японцев не вернулись из плена к родным очагам. Но это вместе с 15986 умершими во фронтовых лагерях и на приемных пунктах. На территории же нашей страны прервалась жизнь 46082 человек» [6].

Правда, в другой своей статье тот же автор в результате сравнительного анализа официальных донесений, направленных в разное время в различные советские инстанции, приходит к выводу о том, что «советскими войсками во время кампании на Дальнем Востоке было захвачено в плен 640105 солдат и офицеров японской армии, из них 577194 человека репатриировано на родину, 62096 - умерло в плену по различным причинам» [7].

Из сопоставления этих и других сведений, почерпнутых из разных источников, можно прийти к выводу о том, что приводимая в них информация несет в себе существенные погрешности и иногда сознательно допущенные ошибки. В этом отношении особого доверия заслуживают данные, содержащиеся в Справке МВД СССР о количестве военнопленных бывшей Квантунской армии, взятых в плен советскими войсками в 1945 г. от 18 октября 1956 г. Этот документ был представлена по запросу высшего советского руководства за день до подписания Совместной советско-японской декларации о прекращении состояния войны и восстановлении дипломатических отношений между СССР и Японией.

В частности, если Совинформбюро от 12 сентября 1945 г. сообщало об общем количестве японских военнопленных 594 000 человек, то здесь впервые была зафиксирована цифра в 639776 человек, в том числе 609448 японцев и 30328 китайцев, корейцов, монголов и других национальностей. При этом в числе 609448 военнопленных японцев числилось 163 генерала, 26 573 офицеров, 582712 унтер-офицеров и рядовых. В справку вносились коррективы и в данные об освобожденных и репатриированных японцах за период с 1945 г. по 1956г. и впервые называлась цифра - 546752 японцев, в том числе 112 генералов и 25728 офицеров. Для сравнения следует напомнить, что в сообщении ТАСС объявлялось о возвращении на родину 510409 японских военнопленных. И, наконец, особое внимание следует обратить на то, что именно в этом документе впервые обнародованы данные об умерших в плену японских военнопленных - 61855 человек. [8].

Впервые судьба этих людей стала предметом межгосударственных советско-японских переговоров по нормализации двусторонних отношений, которые проходили сначала в Лондоне, а потом в Москве с июня 1955 г. по октябрь 1956 г., спустя 10 лет после подписания Акта о капитуляции Японии. Все эти 10 лет общественные организации и государственные структуры Японии не оставляли попыток вернуть на родину своих соотечественников, остававшихся в советском плену, а также прояснить судьбу без вести пропавших и т.д. Вот почему эта гуманитарная проблема была поставлена во главу угла двусторонних обсуждений, которые продолжались вплоть до дня подписания Совместной советско-японской декларации о прекращении состояния войны и восстановления дипломатических отношений 19 октября 1956 г.

Согласно 5-й статье этого документа Советский Союз обязывался освободить и репатриировать в Японию всех осужденных японских граждан, а также продолжать поисковые работы по запросам японской стороны» [9]. Все же другие вопросы, вытекающие из международных конвенций и связанные с защитой прав военнопленных, были сознательно опущены японской делегацией в целях достижения договоренностей по территориальной проблеме. А советская сторона попросту не была заинтересована в их постановке, так как она влекла за собой целый ряд мер по исправлению правовых ошибок, допущенных в отношении японских пленных, что не было в практике советской системы, да и затягивало и без того затянувшийся переговорный процесс. Имеются в виду вопросы выплаты компенсации за работу в плену, реабилитация лиц, ошибочно осужденных в лагерях, и т.д. Не исключено, что японская сторона предполагала вернуться к ним позднее, ведь по опыту русско-японской войны все вопросы, связанные с содержанием военнопленных, были включены отдельным пунктом в Портсмутский мирный договор. Однако после подписания Совместной декларации 19 октября 1956 г. и последовавшей вслед за этим 23 декабря 1956 г. репатриации последней группы отбывавших наказание в СССР японских военнопленных эти вопросы были надолго сняты с повестки дня советско-японских отношений.

Вернее говоря, советское руководство, сочтя свои обязательства перед японскими военнопленными с формальной точки зрения выполненными, поспешило дать указание о передаче всех материалов в центральные и региональные архивы, поставив на них гриф «совершенно секретно». Отныне на все запросы японских граждан о судьбе своих родственников, не вернувшихся из советского плена, шли однотипные отписка со ссылкой на то, что советские ведомства не располагают подобного рода сведениями. А вслед за этим по заведенной практике и вовсе перестали отвечать на поступавшие из Японии письма.

Однако, как становится очевидным из документов Российского государственного военного архива (бывшего Особого архива), уже в те годы сюда была передана поименная картотека на японцев, оказавшихся в советском плену, личные дела на многих из них, которые поступили на хранение из различных регионов страны после закрытия лагерей. Наряду с этим в архиве можно было отыскать и кладбищенскую документацию, содержащую списки умерших военнопленных всех национальностей и захороненных в различных регионах бывшего СССР с указанием номеров квадратов и могил. В этих материалах можно обнаружить планы кладбищ, а иногда встречаются даже фотографии захоронений и т.д.

Другое дело, что в СССР были допущены серьезные нарушения в организации учета умерших и их погребения. Именные списки содержали данные далеко не на всех узников лагерей, графа «место захоронения», случается, вообще отсутствовала, либо координаты этих мест указывались без особой точности. При приеме военнопленных в лагеря учетные дела и карточки нередко заполнялись малограмотными сотрудниками, что приводило к искажению японских имен и фамилий, что в наши дни создает большие трудности для исследователей. Это обнаружилось сравнительно недавно, когда обратились к составлению списков умерших. Прежде эту цель никто не ставил перед архивными работниками.

Эта проблема вновь стала предметом двусторонних переговоров на высшем уровне лишь в апреле 1991 г. во время официального визита в Японию президента СССР М.С.Горбачева. В ходе встреч с премьер-министром Кайфу Тосики советский лидер не только официально признал существование этой проблемы в советско-японских отношениях, что долгие годы полностью отрицалось в нашей стране, но и предпринял реальные шаги к ее урегулированию, передав японской стороне списки на 27 800 японцев, умерших в советском плену. Одновременно М.С.Горбачев он выразил соболезнование семьям покойных, которые тогда впервые получили разрешение на доступ к местам захоронений.

Главным же итоговым документом в гуманитарной области стало межправительственного Соглашения о лицах, находившихся в лагерях военнопленных, подписанное 19 апреля 1991 г. Круг затрагиваемых в нем вопросов касается, в первую очередь, умерших в советском плену бывших военнослужащих японской армии. Имеется в виду работа по выявлению их имен, приведение в порядок мест захоронений, вывоз останков на родину, передача родственникам найденных личных умерших и т.д. Для бывших японских военнопленных и членов их семей подписание его подписание стало хорошим знаком того, что теперь правительства обеих стран будут уделять должное внимание этой гуманитарной проблеме.

Об этом свидетельствуют, в частности, переговоры в рамках официального визита в Японию в сентябре 2000 г. президента РФ В.В.Путина, которые состоялись между тогдашним министром внутренних дел РФ В.Б.Рушайло и тогдашним послом Японии в РФ Тамба Минору. Их итогом стал подписанный обеими сторона «Протокол о передаче данных о лицах, находившихся в лагерях для военнопленных».

Что касается нынешнего правительства Японии, то, глава кабинета Абэ Синдзо преисполнен стремлением «продолжать упорно работать над урегулированием территориального спора с Россией и подписать мирный договор между нашими странами» [10]. Намерен ли он в этом договоре в той или иной форме коснуться гуманитарной проблемы «сибирского плена», существующей между нашими странами, пока неизвестно. Но существуют косвенные свидетельства того, что нынешнее правительство по-прежнему большое внимание уделяет поиску имен без вести пропавших, не вернувшихся из советских лагерей - проблеме, которая не перестает волновать японское общество вот уже 70 лет и приобретает особую актуальность в связи с приближающейся юбилейной датой окончания Второй мировой войны.

[1] Echo.msk.ru/news/1467862-echo.html

[2] Ёмиури. 4.01.2015.

[3] Русский архив. Советско-японская война 1945 года: история военно-политического противоборства двух держав. Документы и материалы. Т.7 (1). М.,1997. С.371.

[4] Правда.12.09.1945.

[5] В.Гаврилов. Была ли советско-японская война 1945 г. «легкой прогулкой».rusk.ru/st.php?idal=104308

[6] Советский воин.1992.№3-4. С.72.

[7] Военно-исторический журнал.1999.№4. с.69.

[8] АВП РФ. Ф.0536, п.12, д.186, л.25-27

[9] Правда.20.10.1956.

[10] m/Interfax.ru/txt/?
 
« Пред.   След. »
Яндекс.Метрика
Институт Дальнего Востока РАН