Menu Content/Inhalt
Главная arrow Публикации arrow Общество arrow Зорихин А.Г. Роль тайной дипломатии в реализации планов Японии по оккупации Дальнего Востока
Зорихин А.Г. Роль тайной дипломатии в реализации планов Японии по оккупации Дальнего Востока Печать E-mail
10.09.2015 г.

Роль тайной дипломатии в реализации планов Японии по оккупации советского Дальнего Востока (1917 - 1918 гг.) (по материалам японских и американских источников)

А.Г. Зорихин

Оккупация территории сопредельного государства под флагом защиты соотечественников и оказания помощи «здоровым элементам общества» - один из наиболее древних и популярных приёмов борьбы одной страны за жизненное пространство другой. Особенно богат примерами захватнических войн ХХ век - провокация в Гляйвице стала прологом к вероломному нападению фашистской Германии на страны Европы и Советский Союз.

Испить горькую чашу оккупации в прошлом столетии нашей стране довелось дважды и первый раз это случилось во время т.н. «сибирской экспедиции» Японии.

Несмотря на поражение в русско-японской войне, Санкт-Петербург достаточно быстро нормализовал отношения с Токио, закрепив альянс с восточным соседом серией тайных соглашений 1907 - 1912 гг. о разделении сфер влияния в Маньчжурии и Монголии. Апогеем российско-японского сближения стал договор 1916 г. об оказании взаимопомощи в случае нападения на одну из них третьей державы. [1]

Февральская революция 1917 г. не вызвала серьёзного беспокойства у Токио, так как Временное правительство заявило о продолжении участия России в войне в составе Антанты и возврате Японии 23 142 556 иен за поставленное оружие и амуницию. Однако приход к власти большевиков заставил кабинет Тэраути Масатакэ скорректировать политический курс в отношении соседней державы, так как советское правительство заявило о выходе из военного блока и прекращении выплат по царским долгам. Поэтому уже в ноябре 1917 г. Генеральный штаб (ГШ) японской армии разработал план военной экспедиции на советский Дальний Восток с целью «защиты японских граждан, проживающих в стратегических районах Северной Маньчжурии и Приморья, и проведения подготовительных мер для вероятных военных операций». [2]

Для сбора информации о ситуации на Дальнем Востоке, в Забайкалье, Маньчжурии, установления контактов с лидерами антисоветских организаций и подготовки плацдарма для высадки экспедиционных войск высшее руководство империи в лице премьер-министра Тэраути Масатакэ, военного министра Осима Кэнъити и начальника ГШ Уэхара Юсаку командировало зимой 1917 - 1918 гг. в Советскую Россию и Китай большую группу кадровых офицеров разведки во главе с начальником 2-го (разведывательного) управления ГШ генерал-майором Накадзима Масатакэ.

По прибытии во Владивосток 23 января 1918 г. Накадзима узнал о реакционных настроениях в казачьих кругах Дальнего Востока и принял решение совершить рекогносцировочную поездку по маршруту Владивосток - Хабаровск - Благовещенск. Вместе с ним выехали крупнейшие японские предприниматели на Востоке России и по совместительству агенты военной разведки Такэути Итидзи (Хабаровск) и Симада Мототаро (Николаевск-на-Амуре), более известный как «Пётр Симада». [3]

27 января миссия Накадзима прибыла в Благовещенск, где с 1914 г. действовала глубоко законспирированная нелегальная резидентура Квантунского генерал-губернаторства во главе с сотрудником концерна «Кухара» Тории Тёдзо. Он и присоединившийся к нему резидент генерал-губернаторства в Алексеевске (ныне г. Свободный) майор запаса Исимицу Макиё организовали встречу Накадзима с командиром 2-го Амурского казачьего полка полковником Р.А. Вертопраховым, который от имени приамурского Войскового атамана И.М. Гамова обратился к правительству Японии за военной помощью в борьбе с большевиками. Накадзима распорядился прикомандировать к Гамову в качестве офицера связи Исимицу, через которого шло финансирование и вооружение организуемых в Благовещенске ударных отрядов из числа военнообязанных японских колонистов. [4]

Из Приамурья Накадзима вернулся во Владивосток. В это время в Имане (ныне г. Дальнереченск) проходил 4-й Войсковой круг Уссурийского казачьего войска, который должен был определить позицию приморского казачества к Советской власти. Посланные на круг агенты военной разведки главы японской колонии в Имане Хаттори Томидзо, Сабаку Ёсио и специально прибывший из Владивостока предприниматель Алексин проинформировали Накадзима о прояпонских симпатиях кандидата на должность Войскового атамана И.П. Калмыкова, которому незамедлительно была оказана финансовая поддержка и назначен офицер связи капитан Ёко Нориёси. [5]

Одновременно с Накадзима установлением контактов с антисоветскими лидерами занимался его подчинённый, глава харбинского разведывательного центра подполковник Куросава Хитоси. В феврале 1918 г. на него вышел командир испытывавшего большие трудности в снабжении оружием и боеприпасами Особого Маньчжурского отряда (ОМО) атаман Г.М. Семёнов, сумевший зимой 1917 - 1918 гг. на короткое время очистить Забайкалье от большевиков. Не вдаваясь в политические дискуссии, Семёнов пообещал Куросава и генеральному консулу в Харбине Сато Наотакэ в обмен на помощь Японии захватить территорию до Иркутска или Читы, а в перспективе дойти до Челябинска.

Для оценки возможностей ОМО и Семёнова 24 февраля 1918 г. в Харбин прибыл генерал-майор Накадзима, который проинформировал правительство о целесообразности выделения атаману требуемых денежных средств и боеприпасов на условиях подчинения согласившемуся стать главой марионеточной «сибирской автономии» управляющему КВЖД генерал-лейтенанту Д.Л. Хорвату. [6]

25 февраля кабинет министров Тэраути принял решение о поставке Семёнову 2 000 винтовок, 8 полевых орудий, 2 гаубиц, 500 пулемётов, 200 пистолетов, 10 000 ручных гранат и выдаче 3 106 408 рублей. Большую часть финансовых средств выделил концерн «Кухара», имевший деловые интересы на советском Дальнем Востоке.

Одновременно в штаб ОМО на станции Маньчжоули была направлена группа японских военных советников, а фактически - контролёров за действиями Семёнова, во главе с опытным разведчиком капитаном Куроки Синкэй. Его подчинённый капитан Хираса Дзиро занимался вербовкой японских добровольцев и резервистов, капитан Сакаба Канамэ обеспечивал связь с китайскими властями, а капитан Канэко Ёриюки организовывал контрразведку в отряде. В последней декаде марта 1918 г. к ним присоединились ещё 6 офицеров и 43 унтер-офицера 7-й пехотной дивизии, командированные Квантунским генерал-губернаторством в качестве инструкторов по вооружению. Для маскировки японцев перед выездом из Харбина в Маньчжоули переодели в русскую военную форму. [7]

Несмотря на протесты советского правительства, информированного о тайных контактах Японии с контрреволюционными силами на Дальнем Востоке и в Забайкалье, Токио не только не прекратил оказывать им помощь, но, более того, весной 1918 г. предпринял попытку спровоцировать в регионе серию антибольшевистских мятежей. При этом все причастные к подрывным акциям офицеры разведки были соответствующим образом легализованы: Накадзима находился во Владивостоке как член правления «Японо-российского общества», Куросава имел аккредитацию при харбинском генеральном консульстве в качестве руководителя языковой стажировки японских офицеров на Дальнем Востоке и в Северной Маньчжурии (такая практика существовала с 1906 г.), а Исимицу осел в Благовещенске по своим довоенным документам на имя владельца фотоателье «Кикути Масамицу». [8]

Первым вспыхнул антисоветский мятеж в Приамурье. Несмотря на то, что профинансированные японской разведкой казачьи части атамана Гамова и отряд японских добровольцев 5 марта 1918 г. захватили телеграф, телефон, почтамт, железнодорожный вокзал, банк, склады оружия и боеприпасов, вошедшие в город 10 000 красногвардейцев к 12 марта очистили Благовещенск от мятежников. [9]

Одновременно была локализована попытка мятежа атамана Калмыкова. Поддержанный харбинским разведывательным центром, в конце февраля он разработал план захвата железнодорожной станции Иман и свержения Советской власти во Владивостоке с последующим установлением контроля над Южным Приморьем. Однако о планах Калмыкова стало известно Советским властям, принявшим меры к задержанию атамана. 6 марта 1918 г. Калмыков, похитив 30 000 рублей из иманского казначейства Госбанка, укрылся в английском консульстве во Владивостоке, где провёл переговоры с англичанами и японцами о предоставлении ему финансовой помощи для организации четырёхтысячного казачьего отряда. Накадзима выделил Калмыкову 1 000 000 рублей и 9 марта сопроводил его в Иман для проведения мобилизации казачьего войска. Несмотря на щедрую финансовую помощь, Калмыков не сумел рекрутировать казаков и 13 марта с десятком соратников бежал через маньчжурскую границу на станцию Пограничная. [10]

Спустя месяц - 17 апреля 1918 г., в Иркутске были арестованы вице-консул японского консульства Сугино Хотаро, его секретарь Танака Бунъитиро и нелегальный резидент Квантунского генерал-губернаторства майор запаса Югами Дзисабуро, пытавшиеся получить доступ к документам Сибвоенкомата через агента А.В. Капустинскую. Через несколько дней были задержаны ещё несколько японских агентов, среди которых оказались член тайной офицерской организации, сотрудник штаба Иркутского военного округа подполковник С.Ф. Дитмар, машинистки штаба Гринельская и Шестакова, главный врач зубной лечебницы Н.Н. Огильви. У Дитмара были изъяты копии секретных военно-топографических карт различных районов Сибири и Дальнего Востока, в т.ч. Приморья, а также письмо на имя начальника харбинского разведцентра с просьбой ускорить интервенцию. [11]

В довершение ко всем неприятностям, вооруженный и обученный японцами отряд Семёнова в конце апреля 1918 г. перешёл советско-китайскую границу и попытался овладеть Читой, однако в упорных боях с Красной гвардией был отброшен обратно в Маньчжурию. Для восстановления его боеспособности харбинский разведывательный центр потратил на закупку вооружения и рекрутирование добровольцев 600 000 рублей, а также спешно сформировал из японских колонистов, компактно проживавших на северо-востоке Китая, «добровольческий батальон» в составе 300 человек. [12]

Тем не менее, несмотря на активные попытки японской разведки изменить в свою пользу баланс сил на Дальнем Востоке и в Забайкалье и создать предпосылки для высадки там экспедиционной армии, вплоть до июня 1918 г. Советская власть сохраняла прочные позиции в регионе. При этом каждый день работы специальных органов Японии с контрреволюционными организациями вылетал императорской казне «в копеечку»: в январе - марте 1918 г. Военное министерство потратило из государственного бюджета по статье «Секретные расходы» 273 153 иены золотом или примерно 3,4 млрд современных иен. [13]

Ситуация изменилась только после белочешского мятежа. Свержение Советской власти во Владивостоке в июне 1918 г. позволило Японии и её союзникам по Антанте осуществить успешную высадку экспедиционных войск, а созданные заблаговременно агентурные позиции в Белом движении - на короткое время взять под контроль политическую ситуацию на Дальнем Востоке и в Забайкалье.

[1] Berton, Peter. A New Russo-Japanese Alliance?: Diplomacy in the Far East During World War I // Sapporo, Acta Slavica Iaponica. Tomus XI, 1993, p. 58 - 59, 69

[2] Наиболее подробно вопрос российско-японского военного сотрудничества в годы Первой мировой войны изучен Ю.С. Пестушко в его диссертации «Японо-российские отношения в годы Первой мировой войны, 1914 - 1917 гг.» (Хабаровск: Хабаровский государственный педагогический университет, 2003. - 253 с.); Хара, Тэруюки. Отправка войск в Сибирь: революция и интервенция 1917 - 1922 гг. Токио: Тикума Сёбо, 1989 (на яп. яз.), с. 126

[3] Там же, с. 88 - 89

[4] Исимицу, Макиё. Собственноручные записи Исимицу Макиё. Токио: Тюо коронся, 1988 (на яп. яз.), с. 886 - 893

[5] Хара, Тэруюки. Указ. соч., с. 191 - 192

[6] Архив МИД Японии. Серия 1. Политика. Раздел 6. Внутренняя политика иностранных государств. Параграф 3. Европа и другие страны. Дело о русской революции. Относительно антиэкстремистов. Том 1, 25 января - 17 февраля 1918 г. 1.6.3.24.13.28.001 (B03051267500), с. 0232 - 0236; (B03051267600), с. 0274 - 0275, 0313; Bisher, Jamie. White terror: Cossack Warlords of the Trans-Siberian. London: Routledge, 2005, р. 60; Хара, Тэруюки. Указ. соч., с. 234

[7] Государственный архив Хабаровского края, ф. 1736, оп. 1, д. 106а, л. 39; Архив НИИО МНО Японии. Собрание секретных документов Военного министерства. Дневник по Сибири. Декабрь 1921 г. Дело о ранее посланных в Северную Маньчжурию военных инструкторах и оружейниках. T10-14-61 (C07061354100), с. 0269 - 0270, 0278; Хара, Тэруюки. Указ. соч., с. 235

[8] Там же, с. 88 - 89; Архив НИИО МНО Японии. Собрание секретных документов Военного министерства. 1917 год. Подшивка 4/4. Циркуляр по делу о предлоге для командирования в Харбин подполковника Куросава. T6-1-7 (C03022410200)

[9] Архив МИД Японии. Серия 1. Политика. Раздел 6. Внутренняя политика иностранных государств. Параграф 3. Европа и другие страны. Дело о русской революции. Относительно отправки войск. Сообщения генерал-губернаторства Квантунской области и генерал-губернаторства Кореи. Том 3, 25 марта 1918 г. 1.6.3.24.13.17.003 (B03051205400), с. 0009 - 0015; (B03051205700), с. 0112 - 0124

[10] Morley, James. The Japanese Thrust into Siberia, 1918. New York: Columbia University Press; London: Oxford University Press, 1957, рр. 96 - 97

[11] Ицков А.Н. Барометр на «бурю» // Очерки истории российской внешней разведки. Т. 2: 1917 - 1933 годы. М.: Международные отношения, 1997, с. 37 - 38

[12] Архив МИД Японии. Серия 1. Политика. Раздел 6. Внутренняя политика иностранных государств. Параграф 3. Европа и другие страны. Дело о русской революции. Относительно отправки войск. Относительно антиэкстремистов. Том 2, 11 - 28 мая 1918 г. 1.6.3.24.13.28.002 (B03051269000), с. 0298 - 0299 (B03051269100), с. 0338; Том 3, 19 июня - 2 июля 1918 г. 1.6.3.24.13.28.003 (B03051269600), с. 0143; (B03051269700), с. 0202; (B03051269800), с. 0203 - 0210, 0212; Шишкин С.Н. Гражданская война на Дальнем Востоке. М.: Воениздат, 1957, с. 22 - 24

[13] Архив НИИО МНО Японии. Собрание документов Военного министерства. Европейский дневник. Февраль 1918 г. Дело о выплатах по статье «Экстраординарные военные расходы». T7-2-30 (C03024876100); Там же. Собрание документов Военного министерства. Европейский дневник. Сентябрь 1919 г. Дело о создании разведывательных органов. T8-9-38 (C03025078700); Там же. Собрание секретных документов Военного министерства. 1918 год. Подшивка 4/2. Дело об организации разведывательных пунктов в Монголии и Синьцзяне. T7-1-4 (C03022436400), с. 0254 - 0257; Национальный архив Японии. Кабинет министров. Сборник различных официальных документов. Ч. 42-17. 1918 год. Финансы 4. Счета 4. Экстраординарные выплаты 2. Выплаты по экстраординарным военным расходам. Дело о выплатах средств на сбор разведывательной информации по статье «Экстраординарные военные расходы». 01288100 (A13100315600)

 
« Пред.   След. »
Яндекс.Метрика
Институт Дальнего Востока РАН