Стрельцов Д.В. Визит Ёсиро Мори в Москву и будущее вопроса о Южных Курилах
10.03.2013 г.

Визит Ёсиро Мори в Москву и будущее вопроса о Южных Курилах

Д.В.Стрельцов

В начале третьей декады февраля в Москву посетил бывший премьер-министр Японии Ё.Мори. Цель Мори, который привез с собой личное послание В.В.Путину от премьер-министра Японии С.Абэ, заключалась в том, чтобы согласовать содержательную часть официального визита японского лидера в Россию, запланированного на апрель-май этого года.

С.Абэ прислал для осуществления деликатной миссии человека, который имеет с Путиным давние отношения личной дружбы. Ё.Мори является единственным из японских политиков, с которым Путину удалось установить «неформальный» режим общения: несмотря на разницу в возрасте, они перешли на ты еще тринадцать лет назад, когда тот возглавлял японское правительство. Взаимоотношения Путина и Мори, которые встречались между собой в общей сложности пятнадцать раз, позволяют вспомнить атмосферу «встреч без галстуков» периода «большой дружбы Бориса и Рю» (Б.Ельцина и Р.Хасимото) в конце 1990-х гг.

В Японии в целом труднее, чем в других странах-партнерах России, найти фигуру, подходящую для того, чтобы провести с российским руководством в подлинно доверительной и откровенной обстановке неформальные консультации по наиболее деликатным вопросам двусторонних отношений (а территориальный вопрос, бесспорно, относится к числу таковых). Ё.Мори оказался в числе немногих деятелей, имеющих достаточно качеств для выполнения подобной посреднической миссии. Именно с ним Путин подписал в 2001 г. Иркутскую декларацию, которая представляла собой наивысшую точку в российско-японских политических отношениях за все первое десятилетие XXI в., если оценивать их в контексте сближения позиций по проблеме территориального размежевания. В этом смысле с Мори связывается наиболее крупный успех личностной дипломатии Путина на японском направлении.

С этой точки зрения встреча Путин - Мори преследовала своей целью, помимо всего прочего, обеспечить некую психологическую разгрузку тягостного климата в двусторонних отношениях, накопленного за последние пять лет в результате «обмена любезностями».

Большое значение имеет также то обстоятельство, что Ё.Мори пользуется в Японии большим личным авторитетом - здесь проявляется и уважение к его заслугам как политика, и конфуцианская традиция почитания преисполненного мудрости старшего поколения. При этом он не занимает никаких постов в правительстве и даже не является действующим депутатом парламента. Сам японский политик отмечал в своих публичных выступлениях в Москве, что он вступил в «начало второй половины старости» (в Японии старшие возрасты разделяются на две половины - до и после 75 лет). Преклонный возраст и авторитет «мудрого старейшины» позволяют Мори отойти от присущего японским политикам догматизма на российском направлении и меньше оглядываться на соображения политической «целесообразности», несмотря на статус личного посланника японского премьера.

Важно и то, что среди японских политиков-тяжеловесов Мори считается специалистом именно по российским делам. Он снискал репутацию человека, имеющего собственное видение того, как следует решать пресловутый территориальный вопрос. В январе 2013 г., перед самым приездом в Москву, Мори, выступая по национальному телевидению, предложил решить вопрос территориального размежевания по формуле 3+1 (оставить России самый крупный остров Итуруп и передать Японии оставшихся три острова). Осознавая всю спорность и неоднозначность подобного предложения, которую сам автор именовал «реалистичным подходом», следует высоко оценить сам факт того, что Мори бросил публичный вызов позиции официального Токио, которая не предусматривает никаких компромиссов.

В ходе состоявшейся 21 февраля встречи стороны подтвердили Иркутскую декларацию 2001 г., в которой, в частности, отмечалось, что основой для переговоров по проблеме мирного договора может служить Совместная декларация СССР и Японии 1956 года. Однако никаких конкретных договоренностей, которые были бы высказаны в публичном формате, прошедшая встреча так и не принесла.

Как следует оценивать итоги данной встречи? Одна из задач, которую преследовал визит Мори, заключалась в том, чтобы продемонстрировать японскому общественному мнению видимость усилий правительства в направлении решения территориальной проблемы. Совершенно очевидно, что никаких «прорывных решений» по вопросу территориального размежевания между Россией и Японией достичь невозможно, поскольку позиции сторон находятся в непримиримом противоречии. Как Москва, так и Токио хорошо понимают, что данный вопрос в обозримой перспективе неразрешим даже при наилучшем взаимном расположении лидеров двух стран. Визит Мори показал, что обе стороны приняли условия некоего джентльменского соглашения, призванного вывести двустороннюю дипломатию из глухого тупика, созданного безальтернативностью двусторонней повестки дня с неразрешимым территориальным вопросом в ее центре.

Российская сторона сделала все возможное, чтобы показать не различие, а сходство позиций сторон, высоко оценив сам факт возобновления политического диалога по данному вопросу. В ходе встречи с бывшим японским премьером В.В.Путин уподобил Россию и Японию соперникам на дзюдоистском соревновании, которые вместо того, чтобы сойтись в поединке, застыли в противоположных концах татами[1]. Российский президент охарактеризовал ситуацию, когда между двумя странами отсутствует мирный договор, как «ненормальную».

Со своей стороны Мори, выступая перед студентами МГИМО с лекцией, отметил необходимость взаимоприемлемого подхода к пограничной проблеме. Рассуждая о содержании термина «хикивакэ» («ничья»), употребленного российским президентом год назад для обозначения базового подхода к решению территориального вопроса, японский гость констатировал, что было бы неправильно рассчитывать как на удовлетворение всех японских требований, так и на сохранение нынешнего статус-кво.

 Следует отметить целый ряд системных факторов причин, которые толкают российскую и японскую стороны в направлении друг друга. Эти факторы присутствовали и ранее, но их действие стало особенно заметным в последние год-два на фоне качественно изменившейся геополитической и экономической обстановки в мире.

С точки зрения России, происходящая на глазах «сланцевая революция», а также поворот российской энергетической стратегии на Восток заставляют по-новому оценить значение Японии как перспективного рынка сбыта ее энергоресурсов. Россия понимает, что Япония, вынужденная отказываться от атомной энергетики после природно-техногенной катастрофы 11 марта, сейчас как никогда нуждается в российских нефти и газе. России требуется долгосрочный и предсказуемый партнер и в свете острой потребности в японских инвестициях и технологиях, которые бы способствовали модернизационному рывку российских дальневосточных регионов. В декабре прошлого года была введена в эксплуатацию вторая очередь нефтепровод ВСТО, на очереди - строительство во Владивостоке с участием японского капитала второго завода по сжижению природного газа, завершение которого намечено на 2018 год.

Поскольку инвестиции в нефтегазовую инфраструктуру носят долгосрочный характер, они нуждаются в создании благоприятного политического климата в двусторонних отношениях. К тому же необходимость качественного улучшения отношений с Японией представляется России очевидной и с позиций обеспечения большей сбалансированности ее экономической и политической стратегии в Азии, особенно в контексте экономического и военного подъема Китая.

Столь же очевидны и мотивы японской стороны. Столкнувшись с более чем конфронтационной линией Пекина по вопросу о Сэнкаку, Япония оказалась в качественно новой парадигме в области безопасности. Подспудно новизна этой парадигмы ощущается в том, что наличие «договора безопасности» не дает Японии полного спокойствия, несмотря на все уверения американских официальных лиц. Свою роль играет и тот факт, что на фоне прочих партнеров Японии по территориальным спорам Россия выглядит в ее глазах своего рода «добрым следователем». По сравнению с агрессивно проявляющими себя китайцами, Россия ведет себя более чем предсказуемо и уж в любом случае воздерживается от нападок на Японию. В свете этого сам факт возобновления диалога по территориальной проблеме с Москвой, даже с учетом его очевидной бесперспективности, позволяет Токио преодолеть психологически легко объяснимый комплекс «окруженной крепости». Начало переговоров, кроме того, дает основания новому кабинету отчитаться о некоем прогрессе (по сравнению с ситуацией полной заморозки) в деле решения спора, что в свою очередь позволяет улучшить его рейтинги в преддверии выборов в верхнюю палату парламента.

Имеется еще и фактор энергетического сотрудничества. Российские поставки нефти и газа позволяют Токио диверсифицировать географию поставщиков и повысить тем самым уровень национальной энергетической безопасности. В настоящее время доля российских энергоносителей на японском рынке составляет около 10% и, бесспорно, будет возрастать. Однако не стоит преувеличивать безальтернативность курса на повышение уровня российского энергетического присутствия в Японии, где высокую зависимость от российских поставок однозначно оценивают как ущемляющую ее национальную безопасность. В настоящее время в Японии проходит дискуссия о том, какая допустима доля России - даже в самых смелых оценках она никогда не превышает 15-20%.

Тем не менее, определенный простор для дальнейшего наращивания усилий существует, и это хорошо понимают обе стороны. Пока мы видим лишь тактические шаги навстречу друг другу, предпринимаемые в русле «превентивной дипломатии». Естественным образом возникает вопрос, какова должна быть дальнейшая стратегия наших стран по выводу двусторонних отношений из тупика.

Следует отметить, что многие десятилетия политики «отстаивания национальных интересов» создали ситуацию, когда практически никто из японских политиков не имеет набраться смелости открыто признать, что данная проблема в реальности не может быть решена по сценарию, обозначенному японской стороной. Об этом свидетельствует и значительная часть комментариев в японской печати, посвященных итогам визита Мори в Москву. Японские газеты, отражая общий настрой в обществе, настоятельно рекомендуют правительству «не сбавлять темпов» в связи с началом долгожданных переговоров. Как отмечала в своей редакционной статье газета «Кобэ симбун», формула «ничьей», предложенная российским президентом, означает, что «Россия по меньшей мере изменила свою жесткую позицию по отношению к Японии в сторону сближения с ней». «Безусловно, не оставляет никаких сомнений тот факт, что подлинным мотивом российской стороны является желание решить данный вопрос путем передачи двух островов. Японская история и ход прошедших переговоров учат, что Япония не должна пассивно двигаться по пути, предложенному Россией» [2].

Позитивные подвижки в атмосфере японо-российских отношений многие в Японии ошибочно воспринимают как следствие российских уступок, вызванных «твердостью» Японии в отстаивании своей линии. Поэтому нередко высказываются предложения «дожать» Москву, вынудив ее идти на сделку по японскому варианту. Распространённой является также точка зрения, что японская часть уступок в формуле «ничьей» должна заключаться в ее согласии на отсрочку, даже длительную, в передаче Японии островов Кунашир и Итуруп, при немедленной передаче ей двух других островов и признании ее суверенитета над всеми четырьмя. Другой обсуждаемый вариант - получить два острова немедленно и сразу же приступить к переговорам о судьбе остающихся двух.

В создавшихся условиях нам стоило бы, вероятно, пойти по пути, предложенному в 1978 году Дэн Сяопином, который в интересах добрых отношений с Японией предложил оставить территориальный вопрос о Сэнкаку на усмотрение следующих поколений, у которых, как он выразился, будет «больше мудрости». Такая формула предполагала бы открытое признание полной невозможности в современных условиях сблизить позиции по территориальной проблеме и заключение своего рода «джентльменского соглашения». В его рамках Россия провела бы радикальную демилитаризацию Южных Курил и воздержалась от их посещения официальными лицами высшего уровня. В свою очередь, японское правительство отказалось бы от любых акций, которые бы подогревали интерес к «северным территориям»: публичных высказываний со стороны представителей власти, способных вызвать новый разгул страстей, поддержки на официальном уровне различных церемоний, включая те, что проводятся в «день северных территорий». Стороны бы развивали весь позитив, накопленный за последние два с лишним десятилетия, включая безвизовые обмены и проекты регионального сотрудничества. Любые попытки привлечь к территориальному вопросу общественное внимание наталкивались бы на простое и однозначное разъяснение со стороны правительств обеих стран, что проблема «на данный момент» нерешаема, а следующие поколения, возможно, окажутся мудрее.

Существует множество проблем на пути реализации подобного сценария, который на первый взгляд кажется чем-то из области фантастики. В Японии должен найтись свой Дэн Сяопин - мудрый и авторитетный политический лидер, который бы нашел в себе смелость абстрагироваться от политической конъюнктуры и подумать о стратегии развития отношений с Россией. Между тем практически все представители современного политического истеблишмента Японии вынуждены приспосабливаться к требованиям предвыборного цикла и учитывать необходимость «понравиться» электорату. Имеется в Японии и достаточно мощный «клан «северных территорий» - сообщество политиков, общественных деятелей, экспертов, бизнесменов и представителей местной власти, крайне заинтересованных в поддержании территориального вопроса в подогретом состоянии. На пропаганду движения за «северные территории» из государственного бюджета выделяются неплохие суммы, а бюджеты некоторых муниципий Хоккайдо, примыкающих к островам, сильно зависят от государственных дотаций на «развитие «северных территорий». В японском кабинете министров, весьма немногочисленном (не более двадцати человек), имеется штатная должность министра по делам Окинавы и «северных территорий».

Однако альтернативы тому, чтобы выводить наши отношения из тупика, нет. Провал начавшихся переговоров после того, как правительство Абэ решит свои предвыборные проблемы, вновь отбросит наши отношения назад. От этого пострадают базовые национальные интересы обеих стран - как Японии, так и России.

[1] Майнити симбун 23.02.13.

[2] http://www.kobe-np.co.jp/column/shasetsu/201302/0005762229.shtml
Последнее обновление ( 10.03.2013 г. )