Казаков О.И. Быть ли российско-японской «перезагрузке»? |
09.06.2012 г. | |
Олег Казаков Приход В.В. Путина на третий срок президентства вызвал нешуточное оживление среди японских политиков. Кажется парадоксальным, но именно с дзюдоистом Путиным некоторые японцы связывают возможность решения территориальной проблемы между странами, которая всё ещё тормозит развитие российско-японских отношений по широкому спектру вопросов. Однако для нас прежде всего важным является то, на каких условиях официальная Россия готова заключить с Японией мирный договор, а также договор о границах, тем самым закрыв территориальную тему. Отбрасывая многочисленные исторические нюансы, связанные с возникновением в российско-японских отношениях территориальной проблемы, остановимся лишь на ключевых моментах, имеющих непосредственное отношение к сегодняшнему дню. До настоящего времени Япония требовала от России «возвращения северных территорий» (т.е. южных Курил), которые являются «исконно японскими территориями» и были «незаконно оккупированы» СССР в конце советско-японской войны 1945 г. Факт советской «незаконной оккупации» в последние годы то выдвигался японскими политиками на первый план, то отодвигался на задний, но суть оставалась прежней – Япония требовала от России гряду Хабомаи и о-ва Шикотан, Кунашир и Итуруп. Со своей стороны, Россия хотя и вела с Японией что-то, напоминающее переговоры на данную тему, но, в конечном итоге, ни на какой «возврат» не соглашалась. Однако… Есть один тонкий момент, который по ряду причин широкой российской общественности мало известен. Он связан с Совместной декларацией СССР и Японии, подписанной и ратифицированной сторонами в 1956 г. Именно в этом документе, имеющим статус международного договора, СССР (а теперь и Россия) соглашается вести с Японией переговоры по заключению мирного договора, а после его заключения, «идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства», передать Японии Малую Курильскую гряду (гряду Хабомаи и о. Шикотан). Понятно, почему Декларацию 1956 г. не любят ни в России, которая не желает «пересматривать итоги Второй мировой войны» и создавать «прецедент», ни в Японии, которая хочет «вернуть» все южные Курилы, ставшие японскими по Трактату о торговле и границах 1855 г. В то же время, Декларация 1956 г. – единственный двусторонний документ, в котором однозначным образом прописаны территориальные обязательства СССР/России в отношении Японии. 25 марта 2001 г. в Иркутске президент России В.В. Путин и премьер-министр Японии Ёсиро Мори подписали Иркутское заявление о дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора, в котором стороны «подтвердили, что Совместная декларация СССР и Японии 1956 г. представляет собой базовый юридический документ, положивший начало процессу переговоров о заключении мирного договора после восстановления дипломатических отношений между двумя странами». В документах последнего времени, включая Российско-Японский план действий от 10 января 2003 г., Декларация 1956 г. также обозначена. Вероятно, предполагается, что прописанный в ней сценарий передачи Японии после заключения мирного договора Малой Курильской гряды — возможный и приемлемый для России вариант решения территориальной проблемы. Но в таком положении дел заключены потенциальные риски. Несмотря на то, что подавляющее число экспертов-японоведов уверены в неизменности позиции Японии по объёму территориальных претензий к России, нельзя исключать и другой сценарий: отказ Японии от требований «возврата» о. Итуруп и о. Кунашир с тем, чтобы согласно Декларации 1956 г. получить в пользование Малую Курильскую гряду. До последнего времени такое развитие событий трудно было представить, ввиду консервативной внешней политики Японии, однако накануне инаугурации президента Путина из Японии стали поступать сигналы о проработке японскими политиками и экспертами вопроса решения территориальной проблемы в контексте Декларации 1956 г. Не исключено, что Япония начинает более прагматично смотреть на вещи, исходя из поговорки: «Лучше сегодня 50, чем завтра 100» (русский аналог: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе»). Как сообщалось, премьер-министр Японии Ёсихико Нода был намерен в середине мая направить бывшего главу правительства Ёсиро Мори в Россию для встречи с российским руководством. Эта встреча должна была стать одним из подготовительных шагов к возможным переговорам японского премьера с президентом России на полях предстоящего саммита G8, который пройдёт 18-19 мая в Кэмп-Дэвиде (США). Однако Путин заявил, что не поедет на этот саммит. Впрочем, среди обсуждаемых версий, почему Путин послал на ближайший саммит G8 председателя правительства Д.А. Медведева, о «японском следе» не говорилось. Но уже 11 мая состоялся телефонный разговор Путина с Нодой, на котором они договорились провести двустороннюю встречу в Мексике, когда оба лидера будут принимать участие в саммите G20, стартующим 18 июня. В то же время, в России к варианту передачи Японии каких-либо территорий не готовы. Это связано с тем, что длительное время в постсоветской России по ряду причин не было сформулировано чёткой публичной позиции властей по территориальной проблеме с Японией, что привело к дезориентации людей по этому вопросу. И если патриотическая часть российского общества всегда отрицала необходимость вести какие-либо переговоры с Японией по территориям, то официальные власти не прилагали особых усилий для того, чтобы разъяснять гражданам важность соблюдения Россией международных договоров, включая Декларацию 1956 г. Отметим, например, что РИА «Новости» в своих сообщениях по территориальному вопросу с Японией приводит для широкой публики такую формулировку: «Позиция Москвы состоит в том, что южные Курилы вошли в состав СССР по итогам Второй мировой войны, и российский суверенитет над ними, имеющий соответствующее международно-правовое оформление, сомнению не подлежит». Гражданам страны, которые принимают данную формулировку, трудно понять, почему официальная Россия ведёт с Японией переговоры по российским территориям, когда все вопросы международно-правового оформления вроде как уже решены. Возможно, поэтому периодически в публичной сфере озвучиваются подозрения о ведении неких тайных переговоров властей «по сдаче территорий» в интересах отдельных лиц. Таким образом, если Япония встанет на путь внешнеполитической «модернизации» и пересмотрит свои территориальные претензии в отношении России в сторону прагматического решения территориального вопроса, то это может привести к подписанию мирного договора между странами с последующей передачей Японии Малой Курильской гряды. Последнее же способно вызвать в российском обществе настоящий шок, возможно, с политическими последствиями для тех, кто в этот момент будет находиться у власти. Хотя, как представляется, реализация сценария Декларации 1956 г. способна дать долгожданный старт «перезагрузке» российско-японских отношений, базирующихся на отсутствии между странами принципиальных историко-политических разногласий, аккумулированных в территориальном вопросе. Но скорее всего Япония не готова к такому решению. И если она останется на позиции «либо всё, либо ничего», то и России не придётся отвечать по обязательствам Декларации 1956 г. и идти на изменение сложившейся де факто после Второй мировой войны границы с Японией. Это хорошо для российских властей, но означает также, что территориальная проблема между странами, как «тяжёлое наследие прошлого», продолжит мешать развитию отношений и останется бременем для следующих поколений. Автор: Казаков Олег Игоревич, научный сотрудник Центра исследований Японии Института Дальнего Востока РАН |
|
Последнее обновление ( 26.12.2012 г. ) |