«Союз надежды» против Китая: глобальный военный альянс Японии и США

Заведующий кафедрой востоковедения Дмитрий Стрельцов — о первых итогах визита премьер-министра Японии Синдзо Абэ в США.

26 апреля начался официальный визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в США. По многим показателям его можно назвать беспрецедентным. Это и небывалая для современной эпохи (в которой счет идет не на дни, а на часы) продолжительность поездки — восемь дней. Это и формат некоторых мероприятий. Так, впервые за всю историю японо-американских отношений глава японского правительства был приглашен выступить перед совместным составом обеих палат американского конгресса (премьер-министр ранее удостаивался чести выступать только перед нижней его палатой, причем в последний раз это было в 1961 году). В японской печати придают особое значение этому факту в двух контекстах: во-первых, возросшего значения Японии для США в связи с военным подъемом Китая, воспринимаемым в Вашингтоне как вызов; во-вторых, личного доверия американского политического руководства к Абэ как лидеру важнейшего для Америки в стратегическом отношении государства.

Однако наибольшее внимание вызывают первые итоги визита: их с полным основанием можно назвать историческими. Стоит отметить, что поездка Абэ проходила на фоне качественных сдвигов глобального характера в экономической и стратегической областях, связанных с относительным ослаблением США и усилением Китая. Стороны придавали данному визиту большое значение как событию, призванному обозначить особое место японо-американского военно-политического союза во внешнеполитических приоритетах обеих стран в контексте взаимного противостояния новым вызовам, связанным с указанными сдвигами.

Однако имеются определенные нюансы в восприятии сторонами этой роли. Для Японии, совокупная военная мощь которой по отношению к Китаю неуклонно ослабевает, роль союза с США в первую очередь проявляется в использовании его в качестве механизма обеспечения безопасности и стабилизации региональной системы международных отношений в АТР. Особенно важным для японской стороны является фактор безопасности на случай военного конфликта с Китаем вокруг островов Сэнкаку. И хотя Обама в ходе встречи с японским партнером в очередной раз подтвердил решимость Америки защищать (в соответствии с пунктом 5 Договора безопасности) все территории, находящиеся под административным контролем Японии, включая острова Сэнкаку, в Японии остаются сомнения по поводу искренности американцев. Особенно акцентируется внимание на том, что Америка предпочитает занимать сугубо нейтральную позицию в вопросе о принадлежности Сэнкаку.

Что касается США, то для них скорее важен не региональный, а глобальный контекст отношений с Токио. Америка боится остаться один на один с Китаем и делает все возможное, чтобы заставить Пекин считаться с сохранением системы военно-политических союзов во главе с Вашингтоном. К тому же США находятся в тисках бюджетных ограничений, все сильнее проявляющих себя с каждым годом, и поэтому добиваются все более активного вклада своих союзников в сферу военной безопасности.

Союз с Японией выступает в этом смысле своего рода моделью, призванной обозначить сохранение за Америкой глобального лидерства, с которым Пекину придется считаться хотя бы по причине того, что совокупная мощь США и других их союзников все равно превышают и будут в обозримом будущем превышать китайскую. И хотя Обама без устали подчеркивает необходимость «вовлечения» КНР и позиционирует альянс с Токио как не имеющий антикитайской направленности, для США укрепление союза с Японией объективно выступает средством дополнительного давления на Китай.

Одним из наиболее значимых итогов визита Абэ в США стала достигнутая сторонами договоренность о пересмотре «Руководящих принципов японо-американского сотрудничества в области обороны». Это будет уже третья редакция основополагающего для сферы военного сотрудничества двух стран документа, впервые принятого в 1978 году. Изменение «Руководящих принципов» планируется провести одновременно с законодательным оформлением в Японии новой трактовки понятия «коллективная самооборона», которая была предложена правительством страны в июле прошлого года. Соответствующий закон, признающий эту трактовку соответствующей Конституции, планируется принять уже этим летом.

В обновленной редакции «Руководящих принципов», как ожидается, свое отражение получит более высокий уровень взаимодействия Сил самообороны Японии и американской армии, проявляющийся, в частности, в форме логистической поддержки в различных регионах мира. Основываясь на новом понимании «коллективной самообороны», Япония примет участие в операциях по разминированию морских акваторий, перехвату вражеских ракет, сбору разведывательной информации и решению иных оперативно-тактических задач, не обязательно привязанных к национальным границам страны.

В этой связи стоит сказать о том, что из текста «Руководящих принципов» было удалено имевшееся в нем ранее указание на географические рамки такого взаимодействия. Теперь японо-американское сотрудничество провозглашается «неделимым» (seamless), т. е. охватывающим как территории мира и спокойствия, так и районы боевых действий. Единственным условием для такого сотрудничества признается возникновение ситуации, затрагивающей сферу безопасности Японии. Как сообщается в японской печати, правительство планирует в ближайшее время внести на этот счет поправки в закон 1999 года о логистической поддержке США.

Новая редакция «Руководящих принципов» существенно расширит ареал совместных операций Сил самообороны и ВС США. В ходе своего недавнего визита в Токио министр обороны США Эш Картер заявил о том, что обновленная редакция «поможет двум странам гибко реагировать на полный спектр вызовов, перед которыми мы стоим в АТР и во всем мире в целом». В этом смысле японо-американский союз, который ранее рассматривался в контексте Восточной Азии, теперь отчетливо приобретает характер глобального военного альянса.

В каких же регионах мира можно ожидать разворачивания японо-американского взаимодействия, пока только в сфере логистики? Одним из вероятных кандидатов на роль полигона такого взаимодействия многие называют Ближний Восток, где США ожидают от Японии действенной помощи в борьбе против «Исламского государства». Кроме того, Абэ заявлял о том, что Япония может направить свои военные корабли в Ормузский пролив для ведения операций по разминированию, так как прекращение поставок нефти в Японию будет представлять угрозу ее национальной экономике.

В практическом плане японская общественность обеспокоена перспективой вовлечения Сил самообороны в совместные с США операции по сбору разведывательной информации и наблюдению в Южно-Китайском море, где в последние годы наблюдается эскалация территориальных конфликтов между Китаем и странами Юго-Восточной Азии. Соответствующее заявление с «выражением надежды» по этому поводу сделал в начале этого года командующий 7-м Тихоокеанским флотом США Роберт Томас. Однако такой формат участия, как можно предположить, приведет к дополнительному обострению японо-китайских отношений, которые в настоящий момент в политической сфере и так находятся в замороженном состоянии.

Многие вопросы, не получившие достаточного прояснения в новой редакции «Руководящих принципов», вызывают серьезную обеспокоенность у японской общественности. Так, остается неясным, что можно считать «нападением на страну, имеющую с Японией тесные отношения», при котором «имеется угроза существованию самой Японии». Сомнения вызывают и рамки понятия «тыловой поддержки», которую Япония обязана будет оказывать своему партнеру по коллективной самообороне, ведущему боевые действия в регионах, расположенных вдали от Японии (например, до какой степени и в какой мере она должна будет обеспечивать поставки вооружений и иных стратегических материалов, являются ли поставки боеприпасов в район боевых действий формой участия в конфликте и т. д.).

Но главный риск заключается в том, что в процессе оказания сугубо «логистической» поддержки в адрес США японские военнослужащие сами могут оказаться объектами вооруженного нападения. Кстати, такому риску, как указывают многие эксперты, могут подвергнуться не только японские военные, но и журналисты, активисты неправительственных организаций, бизнесмены. Речь при этом идет не только о жизни людей, но и о безопасности различных стратегических объектов (в том числе расположенных на территории Японии), что ставит на повестку дня вопрос о степени их уязвимости перед лицом потенциальных террористических атак. В этом смысле Японии предстоит перейти своего рода психологический барьер, распрощавшись с иммунитетом, предоставленным ей пацифистским статусом, и превратившись в страну, являющуюся полноправным участником вооруженных конфликтов, причем не только регионального, но и глобального масштаба.

Решение о том, в каких практических случаях Силы самообороны Японии станут участвовать в совместных с США операциях, еще только предстоит принять. Дискуссии по поводу новой редакции «Руководящих принципов», как ожидается, развернутся летом этого года, когда правительство внесет соответствующий законопроект в парламент. Между тем в политическом мире и общественном мнении Японии отсутствует консенсус относительно того, как далеко Япония может пойти в этом направлении. Голоса против вовлечения в конфликты, вызванные опасными и безрассудными действиями США, явственно раздаются не только со стороны оппозиции, но и изнутри правящего лагеря. Например, партнер Либерально-демократической партии (ЛДП) по коалиционному правлению — партия «Комэйто» — выступает против участия Японии в операциях по разминированию.

Очевидно, что принятие новой редакции «Руководящих принципов» будет иметь большие последствия для политики Японии в сфере безопасности. Помимо всего прочего, ей придется продолжить политику наращивания военных расходов, что будет иметь негативное для нынешней администрации политическое звучание на фоне масштабных бюджетных сокращений в социальной сфере.

Существенное место в повестке дня визита Абэ заняли вопросы экономики, а именно — вопрос об участии Японии в Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Стороны подтвердили свою решимость участвовать в новой структуре экономической интеграции и констатировали, что формирование партнерства способствует не только экономическому процветанию двух стран, но и укреплению региональной стабильности. В отношении проекта создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), лидирующую роль в реализации которого играет Китай, лидеры двух стран заняли осторожную позицию. Абэ, в частности, заявил, что Япония «пока еще не определилась» по вопросу о своем участии в данном проекте, отметив также, что формирующемуся банку предстоит выработать прозрачные правила управления.

Еще один важный аспект итогов визита Синдзо Абэ в США связан с темой окончания Второй мировой войны. Глава японского правительства принес от лица Японии и японского народа соболезнования американским военнослужащим, погибшим во время Второй мировой войны на тихоокеанском театре военных действий. Японский лидер выразил солидарность со сделанными его предшественниками на посту премьера заявлениями по поводу военного прошлого. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что Абэ использовал в своей речи термин «deep remorse» (глубокое раскаяние), но не «apology» (извинение). Некоторые обозреватели особо указывают и на то, что в выступлении японского лидера ни слова не прозвучало о вине Японии за совершенные ею военные преступления в странах, ставших объектом японской агрессии.

Можно заключить, что 45-минутная речь Абэ в конгрессе явилась выражением его стремления окончательно отмежеваться от имиджа Японии как страны, несущей на себе груз ответственности за агрессивную политику времен Второй мировой войны. Дополнительным свидетельством того, что акцент был сделан, скорее, на будущее, чем на прошлое, явилось и название речи Абэ — «Вперед к союзу надежды». Основной упор в ней был сделан на историческое примирение между двумя странами, которые когда-то были соперниками и даже врагами, на чувство единения, основанное на приверженности общим ценностям, а также на стремление Японии «открыть новую эру» партнерства с США.